Григорий Рожков - Американец. Неравный бой

И самое удивительное – почти все индейцы члены коммунистической партии. Хотя как это может вязаться с сохранением их культуры, наполненной мистицизмом и верованиями в различных богов, – непонятно…

После этой беседы я прикорнул, но долго поспать не удалось из-за посадки в Петропавловске-Камчатском. И тут нас никуда выпускать не стали, принесли опять еды горячей – и через полчаса в путь. Зато когда вновь взлетели – я дрых уже до самой Аляски…

К моему глубокому сожалению, посадка в Гоятлае прошла точно так же, как и во Владике и Петропавловске-Камчатском: сели, дозаправили самолет, сменили экипаж – и снова здорово! В головах рейнджеров появилась крамольная мыслишка, что пока не доберемся до Марокко, из самолета не выйдем. Думается мне, что сии размышления недалеки от истины…

Потом был Портленд и Мэриленд. Напрямую из Аляски в Мэриленд мы почему-то не полетели. Стоит понимать, что пролет над территорией Канады, Британского доминиона, в нашей ситуации очень и очень нежелателен.

На авиабазе в Мэриленде нас все же выпустили из самолетов и дали погулять часик по взлетно-посадочной полосе. Почти двое суток перелета, проведенных большей частью во сне или за редкими беседами, были позади уже, впереди ждал последний бросок через Атлантику… Но всем было не до этого! Кряхтя, матерясь и проклиная всех и вся на свете, рейнджеры, энкавэдэшники и послы выползли на твердую землю… Послы, что интересно, наотрез отказавшись от предоставленного большого автобуса, пешком утопали в сторону диспетчерской башни аэродрома. Товарищи намерены питаться в тепле и уюте, как же иначе! А мы, люди военные, приземленные, и без того были довольны счастливой возможности прогуляться. Дышим свежим воздухом, разминаем затекшие спины и ноги и непринужденно общаемся.

– …И в гробу я видел такие путешествия! У меня задница плоская стала!.. – После минутного потока кристально чистых эмоций, облаченных в форму мата, Юра смог вымолвить несколько слов литературным языком.

– Старший сержант Иванов! – растягивая слова, гневно зарычал Аверьянов. – Следите за речью! Здесь девушки, пусть они и наши боевые товарищи, но такое слышать им ни к чему.

– Товарищ старший лейтенант, поверьте, мы с Ольгой категорически поддерживаем мнение товарища Иванова! – положа руку на сердце, вступилась за Юру Марина Седова.

– Все поддерживают мнение товарища Иванова! – дружно загомонили энкавэдэшники.

– Кхем… Ну, знаете ли!.. – недовольно покачал головой старлей и, ища поддержки, обернулся ко мне: – А ты что думаешь, товарищ Пауэлл?

– Думаю. Исключительно нецензурно. – Окружающие бойцы засмеялись. Только рейнджеры недоуменно пожимают плечами. Многие из моих подчиненных хоть и изучают русский язык уже почти месяц, но до понимания тонкостей шуток на русском им еще далеко. – Товарищ Аверьянов, на минутку…

– Что такое, Майкл? – настороженно спрашивает коллега, когда мы отходим на десяток шагов от основной компании бойцов.

– Сейчас нас здесь покормят, выгуляют маленько, а потом снова в путь. И через четырнадцать-пятнадцать часов мы прибудем на место.

– И?

– Ты про Сирию слышал? Знаешь, почему мы туда не полетели?

– Знаю. Товарищ Карпов рассказал.

– А вдруг тот, кто разыграл сирийскую карту, решит сыграть и в Марокко? Это меня сильно тревожит. Надо быть готовыми ко всему. Вдруг нас в аэропорту будут встречать не те, кто надо…

– Предложения? – Деловой тон собеседника мне нравится.

– Распаковать в полете оружие и снаряжение. Перед посадкой полностью экипироваться и уже из самолета выходить, будучи готовыми сразу вступить в бой. – От такого предложения глаза старлея лезут на лоб. А я ведь просто сказал что думал.

– Ты хоть подумал, как на нас смотреть будут?

– Леша, я не в показуху играть собираюсь. Я реально опасаюсь. Может же что-то пойти не так? Марокко – французская колония. Там кроме французов и местные жители имеются. Вдруг англичане или немцы решат устроить аналогичное восстание марокканских националистов? Или найдут в верхах Сражающейся Франции людей, склонных перейти на сторону режима Виши? А мы такие красивые выгрузимся из самолетов, и нас, почти безоружных и не готовых драться, повяжут. Охрана мы или где? На нас и на послов ведь откровенно охотятся. И чует моя пятая точка – в Марокко охота не прекратится.

– Не поспоришь даже. Все верно. Ох, только послы смотреть на нас будут как на идиотов, если все будет тихо-мирно. И иностранные представители свое мнение о нас сформируют… – скорее по привычке сопротивляется Леха.