Геннадий Стройков - Обретение нового мира

За завтраком озвучил вопрос. Ладно, с днями недели. Это понятно. Что будем делать с месяцами? Сколько здесь дней в году? И как их по шинковать на месяцы? В навигации и прочем немного разбирались французы, но на Земле GPS их вконец разбаловало. Волевым решением оставил в январе тридцать один день. Наименование месяцев такое же, как и на Земле. Если количество дней в году будет отличаться, то выровнять за счёт декабря. Известие о том, что новый год здесь будет только через одиннадцать месяцев, вызвало тихий ропот. Подавленный, впрочем, предложением подать свои варианты исчисления. Так что сегодня тридцатое января, вторник.

Сравнить местное и земное время помог пульс. Для точности Вера и я после переходов проверяли пульс, за час спокойно посидев и столько же после. Получилось, что местные сутки длиннее земных на сорок две минуты. Чтобы опять же не путаться, час после двенадцати ночи удлинили. На будущие у нас должен появится астроном. Вот пускай и разбирается подробно, а сейчас и так сойдёт.

Жизнь устаканилась. Вместо борьбы за существование пришло размеренное, где-то скучное существование. Вечерние посиделки превратились в производственные планёрки. Женщины были счастливы. Ещё бы, мужики всегда под рукой, полное отсутствие конкуренции и прочие радости бытия.

Но что интересно — атмосфера здесь какая-то наполненная духом приключений. Иногда, кажется, что сейчас бросишь взгляд на море и увидишь идущий к берегу парусник с «весёлым Роджером» или стайку пирог с потрясающими копьями дикарями.

У нас, русских, есть для этого состояния выражение — «с жиру бесишься». Может, истина, где-то рядом. И здесь можно употребить следующую нетленку — «не ищи на свою пятую точку приключений». Сами посудите, шесть мужиков с просто очень хорошим здоровьем, не исключая профессора. Ну как во что-нибудь не вляпаться?!

Всё началось с Джона. Когда сегодня с утра залезли на пальму на предмет строительства маяка, он долго смотрел в море. Потом попросил всех по очереди поглядеть. Кажется ему, что в паре километров волна немного какая-то не такая. Вот тогда и прозвучало.

— Там, похоже, отмель!

— И что? Песочек нанесло.

— Нет. Песочек это сразу. Продолжение пляжа. А здесь пара километров глубины. Надо посмотреть.

— Хорошо, в обед солнце в зените. Вместо фиесты сплаваем на каноэ и тростниковой пироге, посмотрим.

Женщины эту идею встретили весьма настороженно. Несмотря на заверения, что только глянем и назад, в обед пошли на западную оконечность острова всей толпой. Мы, соответственно, поплыли вдоль берега. Там был напротив небольшой проход в рифе. Через него и протолкнули лодки.

Плыли не торопясь, поглядывая по сторонам и время от времени опуская смотровое устройство, корзинку без дна в воду, разглядывали, что там внизу. За рифом дно резко ушло вглубь. Только зеленоватая бездна, редко мелькнёт какая рыба.

Но вот под нами потемнело. Скоро уже можно было различить бугристое дно. Словно летишь над горами. Вода здесь очень прозрачная, для проверки глубины взяли с собой бухту в сто шагов тонкой верёвки, как сказал Джон, линя. На конце привязан кусок коралла. Потихоньку начали травить, считая узлы. Да! Глубина метров сорок, а кажется — вот оно, рядом.

Образование примерно в километр диаметром. Прошли по периметру, пересекли несколько раз. В одном месте глубина упала метров до пятнадцати. Видно было отдельные камни. Медленно плыли, разглядывая вид, открывающийся под нами.

Самолёт заметили буквально сразу все. Несмотря на то что он оброс водорослями, его характерные очертания замечательно сохранились. Двухмоторный, винтовой, пузатый фюзеляж. Похоже, транспортник. Лежал на брюхе.

Жан предложил нырнуть. Он одно время увлекался свободным погружением. Личный рекорд — пятьдесят метров. Я настоял, во-первых, только вдоль верёвки, и чтобы взял с собой кол длиной метра полтора.

После недолгой подготовки, нырнул. Мы в это время пытались разглядеть, что твориться по сторонам. Дрын он привязал к поясу, а сам, перебирая канат руками, устремился к самолёту. На канат также была накинута петля. Перевернувшись, встал на обшивку. Взял в руки груз. Прошёл к кабине, заглянул внутрь через расколотое стекло. Тут же его как отбросило, и он, безвольно раскинув руки, повис рядом с самолётом. Вокруг стала расплываться лёгкая дымка.

Я заорал: