Дмитрий Старицкий - Путанабус. Лишние Земли лишних

Я посмотрел на Розу – та была в такой же белой блузке и синей юбке «пионерки».

– Кстати, – обратился я к мадам лейтенант, – вы не могли бы подсказать нам хороший недорогой магазин качественной одежды для путешествий?

– Могу, – улыбнулась она, как мне показалось, более приветливо. – На Базе «Западная Европа» есть магазин «Робинзон и Кук». Там много качественной одежды для тропических стран. В том числе и для колониальной армии. Все со старых армейских складов Ее Величества [201]. Эхо империи. Поэтому недорого. В Порто-Франко все будет намного дороже.

– Спасибо, – поблагодарил я ее и повернулся к Шицгал. – Роза, а вы где в это время были? – спросил специально по-английски, чтобы не переводить мадам лейтенант.

– Кушали в кафе напротив. В этом отеле ничего такого нет. Даже завтраков, – ответила Роза на том же языке.

– А эта троица?

– Они с нами есть не стали. Сказали, найдут себе что-нибудь интереснее. Кафешка тут совсем простенькая. Так, бигмачная. А потом Катя прибежала в «Ковчег» вся в слезах, соплях и растрепанных чувствах. Вот и все.

– Остальные все на месте?

– Все, – успокоила меня Роза.

– Угу, – я переглянулся с лейтенантом Робинзон.

Та спросила уже меня:

– Вы работали в полиции?

– Нет, мэм, но я по роду основной работы много с полицейскими общался.

– А какова была ваша работа, если не секрет? – проявила интерес уже не офицер, а просто девушка в форме.

– Я политтехнолог, мэм, и безопасность членов избирательного штаба – не последний вопрос в предвыборной кампании. Однако не во мне дело. Что вы собираетесь предпринять в связи с этим инцидентом?

Она охотно ответила:

– Взять хотя бы описание этих мерзавцев. Составить словесный портрет. Иначе как их объявлять в розыск? Думаете, таких субчиков тут мало?

– А девочек искать для начала не станете? – попробовал я направить энергию патрульных в нужное русло. – Их словесный портрет мы вам охотно дадим. Прямо сейчас.

– Искать их в данный момент по борделям – вряд ли хорошая идея, – мадам офицер наморщила лобик, – не говоря о том, что облавы вообще малоэффективны. Вполне они могут сейчас сидеть на привязи в каком-нибудь подвале. А врываться в частные дома, нарушая без оснований прайвеси [202], можно только в крайнем случае, когда мы абсолютно уверены, что похищенные там.

– А заявление о киднеппинге вы от нас сейчас примете? – настаивал я.

– Зачем? – удивилась лейтенант Робинзон. – Ваш вызов зарегистрирован компьютером. Ему присвоен номер. Это и есть заявление. Если мы найдем похитителей, их выдворят из города в профилактических целях, а если вина будет доказана, то их просто продадут в рабство в Конфедерацию. Насыпи в болотах строить.

– А как же возбуждение уголовного дела? – Меня их процедура очень удивила.

– У нас нет тут такой бюрократии, как в Старом Свете, – гордо ответила лейтенант.

– А кто будет вести розыск? – Мои расспросы стали смахивать на допрос, но отвечали мне пока охотно.

– Словесный портрет мы раздадим всем патрульным. Кто первый опознает, тот и будет их арестовывать, – пожала плечами мадам лейтенант.

Нашу беседу прервал вошедший в номер отдышливый доктор. Типичный такой доктор, как из старых европейских фильмов. В легком костюме-тройке из чесучи. Даже с саквояжем. Лет шестидесяти. Совсем седой и без малейшего намека на лысину. С хорошей стрижкой.

– Итак, где больной? – Он обвел нас всех взглядом поверх старинного золотого пенсне (или сделанного на заказ под старину, для солидности). Чувствовалось к тому же, что английский язык для него – не родной.

Я показал ему на Катю и предупредил, что она уже выпила граммов сорок крепкого спиртного.

– Вы это учтите при назначении препаратов.

– Всенепременно, молодой человек, всенепременно, – ответил он в пространство, и, сев на кровать напротив Лупу, взял ее за запястье проверить пульс.

Я отошел к двери и пригласил сержанта выйти покурить.

В коридоре представился, протянув руку:

– Джордж.

– Сэм, – ответил он на рукопожатие.

Его ладонь была крепкой и сухой, какие мне всегда нравились. Терпеть не могу потных рук: люди с такими руками у меня всегда вызывают неосознанные подозрения.

Недолго думая я угостил сержанта «Парламентом».

– Богато живете, – усмехнулся он.

– Остатки былой роскоши, – пояснил. – Последняя пачка из-за ленточки. Кстати, а что тут курят из порядочного?

– Да все, что и в Старом Мире, только в четыре раза дороже. Многие тут из-за этого курить бросили. Накладно очень, даже при нашем жалованьи. Пять-шесть экю самая дешевая пачка.