Олег Шелонин: Каботажный крейсер. Корабль призраков

– Приятно слышать. Ладно, дома поговорим.

Флаер мягко опустился на бетонированную площадку возле шикарного особняка. Энергетический экран исчез, они выбрались из машины, и Джим провел своего гостя в дом.

– Вот здесь я и живу, – сообщил парнишка, проведя Петра через просторный холл в гостевую комнату. – Располагайся, – кивнул он на кресло и неожиданно чисто по-детски радостно подпрыгнул. – У меня получилось! Ты представляешь, получилось! Я ведь до последнего не верил, что получится.

– Рад за тебя, – кивнул Черныш, опускаясь в предложенное кресло. – А чтобы радость была полнее, ты мне сейчас ответишь на ряд вопросов.

– Спрашивай! – с готовностью откликнулся Джим. – Да, самое главное забыл, – парнишка кинулся к стене, нажал на какую-то потаенную кнопку, сунул руку в образовавшееся отверстие и извлек оттуда пузатую бутылку с этикеткой, на которой был нарисован череп со скрещенными под ним костями.

– Решил меня мышьяком угостить? – усмехнулся Петр.

– Не, что ты! Это ром.

Джек откупорил бутылку и по комнате поплыли сивушные ароматы ядреного первача.

– Сам гнал? – хмыкнул Черныш.

– Ага, – гордо ответил парень. – Специально для этой встречи. Вам, пиратам, без него никак. Я точно знаю.

– Н-да-с… маразм крепчал, чего же боле, что я могу еще сказать, – глубокомысленно изрек Петр. – Я, значит, пират?

– Ну да. Я на пирата аппаратуру настраивал. Правда, она экспериментальная, папа ее только после отпуска собрался испытывать, но ведь получилось! Кстати, пора нам ближе познакомиться. Мое имя ты уже знаешь. А тебя как зовут?

– Петр Алексеевич Черныш, – представился артист.

– Петр Черный… – пробормотал юноша, задумчиво пожевал губами, затем восторженно ухнул и засиял: – Питер Блад! Вот здорово-о-о…

– У тебя плохо с английским. Blood – означает кровь, а не черный. Но насчет Питера Блада ты недалек от истины.

– Так я все-таки не промахнулся? Ты пират?

– Ну, можно сказать и так, – усмехнулся Петр. – Я всегда считал, что эта роль мне к лицу.

– Ай да я! – восторженно подпрыгнул юноша.

Черныш только крякнул, неопределенно покачав головой.

– И зачем тебе потребовался пират?

– Чтоб научил меня космические корабли на абордаж брать!

– Так тебе нужен космический пират?

– А что, есть и другие? – выпучил глаза Джим.

– Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша. С тобой все ясно. Ладно. Подойдем к этому делу с другой стороны. Какой сейчас год?

– Двести тридцать второй.

– До или после нашей эры? Только не вздумай мне сказать, что я оказался в прошлом!

– Не, ты в будущем. А насчет этих самых эр я ничего не знаю. Еще во время Первой Галактической войны сонарианцы уничтожили все наши информационные хранилища и базы. А после Второй последнее добили, но мы им тоже дали! Все звездные системы в радиусе двадцати световых лет от Земли отвоевали.

– А все знания о прошлом накрылись медным тазом? – недоверчиво спросил Черныш.

– Ага. Почти все. Какие-то обрывки и ошметки по устным преданиям собирали. Такая каша получилась. Версий тьма. Вот теперь решили восстанавливать с помощью новых технологий. Мой папа Институт Времени возглавляет. Между прочим, ты в лаборатории об стену его агрегат разнес.

– Прелестно. Это многое объясняет… – пробормотал Петр. – Так какой сейчас год?

– Двести тридцать второй со дня образования КОФЕ.

– У вас тут очень любят кофе? – хмыкнул Черныш.

– Не все, – тяжко вздохнул Джим. – Я себя чувствую в ней, как в клетке.

– В ней? – насторожился Петр.

– В Коммунистической Федерации.

– Та-а-ак… Знаешь что, мальчик…

– Я не мальчик, – надулся Джек, – мне уже девятнадцать. Я просто моложаво выгляжу.

– Пусть будет так. – Черныш тряхнул головой, затем провел ладонью по своим длинным иссиня-черным волосам, поправляя прическу. – Вот что, немальчик. Ты меня вытащил из нашего прошлого…

– Не нашего, – перебил артиста Джим. – Из прошлого другой реальности. С нами соседствует прорва альтернативных вселенных. В наше прошлое вмешиваться нельзя. Папа говорил, что это для будущего опасно.

– «Эффект бабочки», – кивнул Петр и вдруг разозлился: – В ваше прошлое вмешиваться нельзя, а в другие, значит, можно? И плевать на то, что там потом произойдет?

– Ну почему плевать? – обиделся парнишка. – Там…

– Ладно, хватит дурью маяться. Сейчас ты мне расскажешь все об этом мире. Все, что знаешь. Начинай!

То, что поведал Джим Петру, повергло гостя в шок, хотя морально он был к этому уже готов. Как так получилось, что в этом измерении СССР не распался и докатился до коммунизма, одному Господу Богу известно, но это произошло. Коммунизм победил, не только распространил свое влияние на всю Землю, но и захватил изрядный кусок космоса в радиусе двадцати световых лет от материнской планеты. Коммунистический рай после Второй Галактической войны, закончившейся образованием новой федерации, нарекли КОФЕ, которая процветала под мудрым руководством КПСП (Коммунистической Партии Свободных Планет), центральный комитет которой располагался на Земле. Федерация получилась уникальная, потому что такого образования, как КОФЕ, в Галактике больше не нашлось, и в результате она оказалась во враждебном окружении империалистических держав, и соответствующие структуры КГБ (Комитета государственной безопасности) уже третью сотню лет вынуждены прикладывать неимоверные усилия, чтоб удержать границы на замке. Разумеется, кое-какая связь с проклятыми буржуинами поддерживается. Дипломатические миссии, торговые представительства, научно-исследовательские работы, но все в таких микроскопических дозах, что члены КОФЕ почти ничего не знают о жизни за кордоном. И именно этим объясняется тот факт, что шансов наткнуться на представителей других миров в центральных областях Федерации практически не было. А вот на планетах пограничных районов КОФЕ кое-где можно встретить вольных торговцев, шастающих туда-сюда через границу, разумеется, с разрешения вездесущего КГБ. Контроль как за ними, так и за местными жителями там строжайший.