Владимир Стрельников - Резервист

И от звука мотора стали прятаться моментально, так что на машине к ним не подъедешь. И с самолета не наохотишься, дорого, разве патруль заметит и передаст на землю егерям. Так львы поскорее меняют место после обнаружения с воздуха. Умные зверюги.

И на людей стараются не нападать. Охотятся потихоньку на диких коров и мустангов, но в основном на антилоп, те поменьше, а щенкам и ослабевшим старикам мясо таскают.

Недавно с одним профессором-зоологом разговаривал, американцем. Он изучает львов у нас в Московском протекторате и на границе с Бразилией и Латинским Союзом. Отчаянный мужик, месяцами один живет в степи. Так он считает, что они частично разумны, сейчас собирает доказательства, чтобы протолкнуть закон – запретить отстрел.

Так, за разговорами, мы доехали да Солнцегорска, были после опознавания по рации освещены прожектором, перед змейкой из бетонных блоков КПП у нас проверили АйДи.

И мы въехали в ночной Солнцегорск.

– Так, мужики, мы не имеем права на службе отлучаться в город, но мы вызвали машину за мясом, можете подождать минут тридцать, – сказал прапор, выслушав доклад сержанта, подошел к нам и поздоровался. – Но лучше оставьте свои ящики здесь, а завтра заберете после пересменки, раз торопитесь. Да и не заблудитесь, на самом деле. Давайте топайте.

Ну, мы и потопали, тут до дома десять минут хода.

– Смотри, опять дождь, и сильный, – недовольно пробурчал Малик, сворачивая на нашу улицу и плотнее запахивая дождевик.

– Похоже, зима начинается, теперь это надолго. Слушай, мы же не узнали, где сейчас наши? У тебя или у меня? Давай позвоним. – Я достал мобилу и набрал номер Олеси.

А Малик достал свой телефон и позвонил Светке.

В окнах обоих наших домов загорелся свет, и практически одновременно девчонки ответили.

– Алло, Володя, ты где? Когда домой приедешь? – взволнованно спросила Олеся.

– В окошко выгляни, красавица, – улыбаясь, попросил я, останавливаясь напротив дома.

Во дворе, прыгая на калитку, грозно затявкал проснувшийся щенок. Олеся, запахивая халатик, выглянула в окно.

Я отворил калитку, погладил по голове крутящего хвостом Сникерса и поднялся на крыльцо.

– Вовка, вернулся, милый. – У меня на шее повисла Олеся в распахнувшемся халатике.

– Олеська, солнце, любимая, – целуя девушку и задыхаясь от нежности, говорил я.

– Мя-ау у-у! – диким воплем заставил нас отскочить друг от друга котенок, которому в сутолоке наступили на хвост.

– Тьфу, етицкая сила! Брысь отсель! – Я слегка наподдал ему под зад ногой.

Бросил рюкзак в угол, разрядив, поставил автомат в пирамиду, туда же положил сумку с магазинами и гранатами, бросил на нее ремень с пистолетом в кобуре и пошел в душ. Олеся гремела посудой на кухне…

Протекторат РА, Солнцегорск.

22 год, 35-й день 10-го месяца

– Хорошо как дома, – обнимая сонную невесту, заметил я. – Но пора вставать, нужно на завод сходить, командировку закрыть, инструменты забрать с КПП. А потом снова домой, отсыпаться. Дорогая, ты меня завтраком как, кормить будешь?

– Вовка, ты подольше поспать не мог? Мы же три часа назад уснули! Так что иди, готовь сам, я пока покемарю. Приготовишь, разбуди. – И Олеся, сладко потянувшись, повернулась на бочок и уснула.

Уже потом, когда нажарил блинов и сварил кофе, разбудил девушку. Пока она была в ванной, накрыл на стол, накормил котенка, с опаской мяукавшего со шкафа, вынес миску с кормом собаке.

– Ух как здорово! Володя, ты такой умница. Но вот это что за документ, а? – И моя любимая положила на стол несколько листов бумаги, заверенных подписями и печатями.

– Это завещание, мое. Не дай бог, если со мной что-то случится, ты получишь мою машину, право на выкуп дома (дом-то заводской!), право на снятие денег с моих счетов в банке Ордена и РПБ. Я его оформил, когда ты в прошлый раз ткани и пуговицы в Демидовске смотрела. А что не так? – Я встал и вопросительно глянул на хмурую Олесю. – В конце концов, ты моя невеста и носишь моего ребенка. А пути Господни неисповедимы. Так что это разумная предосторожность.

Олеся вдруг ткнулась мне в плечо и разревелась.

– Постарайся сделать так, чтобы мне не пришлось ничего получать по этой бумажке, хорошо? – хлюпая носом, прошептала она мне на ухо.

– Постараюсь, честное слово, – ответил я, а сам подумал, что здорово, когда не говоришь девушке всю правду.

Не знает Олеся про заваруху на острове, и она ее не сильно волнует. Толька рассказал, что браток-братец ногу разрезал стеклом, и это на самом деле было правдой. А как именно разрезал, мы с Маликом попросили его не рассказывать. Нечего беременных девчонок беспокоить.