Олег Шабловский - Форпост. Земля войны

– Спасибо, у меня и так две обоймы полные.

– Бери-бери, еще пять штук лишними не будут. Запас карман не тянет.

– Держи, Игорек. – Петрович отдал парню арбалет и уложенные в кожаный колчан два десятка болтов к нему. – Топор, лопата, копье, два ножа, вроде ничего не забыл?

– Взял, спасибо, ребята. Ну все, пойду я.

Тепло попрощавшись с друзьями, Лукин подхватил нехитрые пожитки и, не оглядываясь, широко зашагал в степь.

Люди еще немного постояли, смотря вслед удаляющейся рослой фигуре бывшего пристава, а затем по одному стали расходиться, каждого ждала куча дел, и терять драгоценное время никто не собирался. Большая часть мужчин и женщин направились достраивать Заречье, новый поселок, уютно разместившийся на опушке леса на левом берегу Переплюйки – именно так, с известной долей юмора, колонисты окрестили речушку, лениво журчащую возле их поселения. Два дома были уже практически готовы, еще три только предстояло построить.

Стройка продвигалась с хорошей скоростью, поскольку трудились здесь не только сами обитатели Замка, но еще пятеро наемных работников из Пограничного и двое из Торжка, поселка, выросшего из бывшей стоянки недоброй памяти капитана. Расплачивались с наемниками драгоценной солью и железными инструментами, естественно сделанными из материала заказчика. Так уж сложилось, что солеварня и кузница имелись только у спиридоновцев, благодаря чему они прочно держали монополию на соль и металлические изделия. В свою очередь обитатели Пограничного, имея хороших мастеров, наладили производство посуды из обожженной глины и научились неплохо обрабатывать звериные шкуры и кожи, вкладывая свою лепту в меновую торговлю между поселками. Конечно, Черных тоже наловчился обрабатывать звериные шкуры, но то, что получалось у него, не шло ни в какое сравнение с изделиями подчиненных Войтенко.

Однако центральное место в здешней торговой системе занимал все-таки Торжок, благодаря своему удачному расположению почти на полпути между двумя другими селениями, а также цепкой деловой хватке Агреляна, выступающего посредником практически во всех торговых предприятиях.

Достойный сын армянского народа умел провернуть дело так, что ни одна из сторон не оставалась внакладе, а он сам имел неплохой приварок. Кстати, наем «гастарбайтеров» для строительства Заречья тоже был осуществлен по предложению и при деятельном посредничестве ушлого продюсера, и можно было не сомневаться – свою долю выгоды в этом предприятии он тоже поимел.

Конечно, не всем нравилось такое положение вещей, но деятельность Агреляна значительно экономила время и силы, затрачиваемые обычно при проведении различных торговых операций, а потому с ней все-таки мирились. Единственным товаром, которым мог похвастаться Торжок, была деревянная посуда и прочие поделки из этого материала, виртуозно изготавливаемые Михаилом. Фермер лелеял планы со временем стать главным поставщиком зерна и муки, но, по крайней мере, до первого урожая об этом приходилось только мечтать.

Так или иначе, но дополнительные рабочие руки давали спиридоновцам возможность, не прерывая строительства, заниматься и текущими делами. Поэтому Сергей и Сашка не пошли вместе со всеми на стройку, а направились к берегу моря, где их ждала своя, особая работа.

Здесь все было готово к спуску на воду небольшого суденышка, если, конечно, можно назвать этим словом странную конструкцию, громоздящуюся на смазанных звериным жиром полозьях из гладко оструганных жердей. Шесть накачанных воздухом автомобильных камер от колес автозака должны были добавить плавучести деревянному настилу с накрепко принайтовленному к нему кузову от фермерского грузовика.

Фермер ни под каким предлогом не соглашался уступать свое имущество, на которое сам имел серьезные планы. Но вскоре здравый смысл и нежелание ссориться с сильными и влиятельными соседями победили крестьянскую прижимистость, и кузов он все же продал. Причем цену заломил такую, что не менее прижимистый Шевченко только присвистнул от удивления и принялся яростно торговаться. В конце концов, к исходу января кузов выкупили, отдав за него стоявший на хранении у Агреляна ободранный остов дэпээсного «Марка», перетащить который в Спиридоновку все равно не было никакой возможности. В придачу пришлось отдать две лопаты, топор и борону, сработанные Петровичем из своего железа, а также две большие корзины соли.

Транспортировка сокровища к морскому побережью заслуживала отдельного описания. Для нее соорудили специальные салазки-переросток, полозья которых Ковригин оковал, порастряся запасы дефицитного металла. В путь двинулись с вечера, по свежевыпавшему снегу, дождавшись подходящей погоды. Надо было видеть, как четверо хрипящих и плюющихся мужиков ночью через степь волокли на себе всю эту конструкцию, ни дать ни взять – бурлаки на Волге. Причем шумели, ругались и матерились они так, что ни у одного ночного хищника не возникло желания приблизиться к странной процессии.