Андрей Величко - Наследник Петра. Подкидыш

Заточка вошла под лопатку куда легче, чем на тренировках в дюймовую доску. Не оглядываясь, Сергей пробрался сквозь кусты, вышел, спокойно дошел до своего велосипеда и поехал домой. По дороге он сделал небольшой крюк к Черемушкинскому пруду, швырнул туда заточку, и тут началось. Трясло его так, что ехал он практически на автопилоте. Добравшись до дома, бросил велосипед у подъезда, с трудом поднялся на третий этаж и позвонил, понимая, что ключом в прорезь замка ему просто не попасть. Впрочем, открывшая дверь мать не обратила на вид сына никакого внимания.

Отпустило его только под утро. Он вздохнул, спустился вниз, убедился, что велосипед уже украли, и опять вернулся домой. Через полтора часа следовало собираться в школу. Но вряд ли это надолго: вопрос тут только в том, когда за ним придут – прямо сегодня или все-таки завтра?

Самое интересное, что за ним вообще не пришли. То ли оттого, что убитый никому не говорил, куда ездил за четыре дня до смерти, то ли в милиции просто смогли повесить это дело на кого-то еще. Новицкий тогда даже растерялся. Ведь он твердо решил, что на этом ему конец, а жизнь, блин, течет себе и течет, как будто ничего не случилось! Ну не делать же новую заточку в самом деле и не всаживать ее себе в брюхо.

Однако через полтора месяца судьба сделала Сергею подарок в виде встречи с дядей Виталием. И оказалось, что жизнь вовсе не кончена, а только-только начинается.

Вскоре впереди показался Лефортовский дворец. Сергей передал Пахому небольшой мешочек с серебряными рублями, скинул доху, спрыгнул с саней и быстро зашагал к своему обиталищу. Гаврила развернул лошадей, и вскоре сани исчезли в вечерней снежной мгле.

– Государь, ты не простудишься? – встретил его выбежавший на улицу Афанасий.

– Нет. Первую роту сюда, быстро. Миниха тоже позови. Пару заряженных пистолетов мне возьми в кордегардии. И мой возок к парадному входу, а пока я действительно зайду немного погреться.

Вообще-то Сергею было не холодно, дрожь уже унялась, так что, похоже, в книгах и не очень сильно врали.

Через пятнадцать минут первая рота Семеновского полка двинулась по направлению к Кремлю. За ними переваливался по утоптанному снегу императорский возок. Миних ехал верхом.

Сергей осмотрел принесенные ему пистолеты. Да уж, это вам не остермановская итальянская мелочь. Пуля из такой хреновины все мозги разбрызжет по окрестностям. Правда, из этих дурострелов вряд ли удастся хоть куда-нибудь попасть, но оно и не очень важно, тут теперь и без императора есть кому пострелять, поработать штыком или помахать саблей. Ну а в крайнем случае можно будет использовать пистолеты для постановки дымовой завесы.

Новицкий глянул в окно. Опять Москву не посмотреть: стекло запотело, да и темно вокруг. А чего это вдруг впереди заорали? Как, уже Кремль? До чего же быстро, однако, летит время.

К моменту прибытия царя Верховный тайный совет собрался в Золотой палате уже полным на текущий момент составом – Головкин, Остерман, Алексей и Василий Долгоруковы, Михаил Голицын. Когда туда вошел император, все встали. Просто стало как-то не очень удобно сидеть под дулами десятка фузей вошедших следом за Петром семеновцев.

– Господа, – начал молодой царь, – вы наверняка уже знаете о прискорбном событии, приведшем меня сюда. В Совете завелась, не побоюсь этого слова, паршивая овца!

Алексей Долгоруков попытался было что-то сказать, но Сергей обернулся к Миниху, и тот рявкнул во всю мощь луженой глотки:

– Ма-а-алчать! Слушать государя со всем почтением!

– Да, вот именно, – подтвердил Новицкий, выждав, пока утихнет заметавшееся под каменными сводами эхо. – Итак, завелась овца. Я бы даже сказал, баран. А отчего это произошло? Оттого, дорогие мои, что у вашего Совета нет главы. Но коли ее нет, то это не государственный орган, а просто сборище, и я хочу вам помочь исправить сие недоразумение. Предлагаю избрать председателя, тем более что место Дмитрия Голицына все равно вакантно. Вот вам прекрасная кандидатура – Христофор Антонович Миних. Муж необычайных достоинств, вы только на его саблю посмотрите! Я такой и двумя-то руками с трудом могу махнуть, а он одной управляется как с пушинкой. Скольких ею зарубил – даже сказать не может, хотя весьма силен в математике. Значит, у него будет один голос, как у каждого из вас, в качестве простого члена Совета. А в качестве председателя – еще два. Итого три, если кто не успел сосчитать. Настоятельно рекомендую не медлить, а как можно быстрее принять правильное решение. Михаил Михайлович, ты что-то хочешь сказать?