Олег Языков - Корректор реальности

– Спокойно, товарищи! Сейчас разберемся. Товарищ майор, вы кто будете? Что-то я вас не припоминаю.

Сиплый товарищ майор с красным лицом оказался начальником службы связи из 7-й моторизованной дивизии. Оказалось, он своей властью остановил ту самую колонну, которую нам следовало протолкнуть к сводной группе бригадного комиссара Попеля, из-за того, что по его данным, Дубно все еще было в руках немцев. Амбец!

Теперь бурой краской налилось лицо особиста.

– Вы на кого работаете, товарищ майор? На немцев? Продался, сука? Мы только что из Дубно, товарищи! – громко крикнул Михаил. – Тридцать километров прошли, и встретили только одну небольшую колонну немецких грузовиков и пару мотоциклистов. Поедете – увидите еще. Где мы их положили, там они и лежат…

– Там, в Дубно, и на других позициях патронов у бойцов не хватает! – в его голосе прорезался всхлип. – А ты-ы… сволочь! Соляра нет, снарядов по шесть штук на ствол!

Он вскинул голову и лапнул кобуру.

– Я тебя щас сам… Как немецкого пособника… Встать здесь, сука!

– Миша, Миша… Старший лейтенант! А-а-тставить! – Савиных, не слушая, пытался вырвать перехваченную мной руку. Каптенармус смотрел-смотрел на все это безобразие, а потом взял, да и высадил в небо очередь патронов на восемь. Гильзы зазвенели на булыжнике, в воздухе потянулась пороховая гарь, все замерли. Только от машин к нам кинулась группа бойцов.

– Старший лейтенант! Командуйте!

Мишка пришел в себя. Он резко сбросил мою руку, застегнул кобуру и вытянулся по стойке «Смирно».

– Бойцы! Стоять! Все нормально. Товарищи командиры! У меня приказ бригадного комиссара Попеля. – Мишка вытянул гранату, вызвав веселое изумление у столпившихся вокруг командиров, и начал разматывать бинт. – Подходи по одному!

Особист вытащил авторучку, которую я видел у Попеля, и начал прямо на крыле грузовика заполнять пустые строки в шапках приказов. Командиры, довольно улыбаясь, расхватывали бумажки, кричали команды своим подчиненным и разбегались по машинам.

Вскоре загудели и затрещали запускаемые моторы, потянулся синий дым выхлопов. Все были при деле. Только оплеванный майор стоял с теперь уже белым лицом. Я подошел к нему…

– Спокойно, товарищ майор, спокойно… Старший лейтенант погорячился. – Савиных ожег меня взглядом, но ничего не сказал. – Вы просто не разобрались в ситуации. Сводная группа бригадного комиссара Попеля захватила и удерживает юго-западную окраину Дубно. Разгромлено несколько боевых частей противника, взяты богатые трофеи… Однако то, что стоит за вашей спиной, – майор инстинктивно обернулся на тарахтящую моторами колонну, – жизненно необходимо нашим бойцам! Жизненно! Так что, скомандуйте уж сами…

Майор понял меня с полуслова. Он махнул рукой, боец поднял шлагбаум и взял под козырек. Колонна зарычала моторами и пошла вперед. В Дубно.

А потом, по подсказке амнистированного майора, мы нашли штаб корпуса. К генералу Рябышеву я не пошел. Сказать ему мне было нечего. Только ту загадочную фразу – насчет маневров 34-го года и спасения людей, которую я услышал от Шапошникова. Но, думаю, командир корпуса лучше меня разбирается в сложившейся обстановке. А группу Попеля уже не вернуть… В той истории, которую я знал, он через месяц вывел к своим около двух тысяч человек. Вся техника – около ста семидесяти танков, пушки, машины – погибла в боях, была повреждена и потеряна. Погибло более тысячи бойцов и командиров, около двух тысяч пропало без вести. Вот так-то…

Мы тепло попрощались с Мишей Савиных и его молчаливым спутником и расстались на развилке лесной дороги. Нам уже пора домой. Больше недели скитаемся, пора и передохнуть немного.

Однако война еще не хотела нас отпускать. Мы планировали отъехать на фланг частей корпуса, чтобы вызвать хронокапсулу в более-менее безопасное место. Тихо чихая, мотоцикл вез нас по лесной дороге на юг. Андрей взгромоздился на запасное колесо, закрепленное на коляске, и, мучительно морщась, стоически терпел плавные кренделя вверх-вниз и вправо-влево, которые выписывал наш железный конек-горбунок. Тем не менее именно он первым услышал стрельбу танковых пушек.

Я затормозил, и мы все вместе бросились к просвету в деревьях. Вот это картина! Перед нами шел танковый бой. Примерно сорок немецких танков, как стая шакалов, набросились на шесть наших «КВ» и четыре «Т-34». Я помнил об этом бое. Немцы вышли на оголенный нашими отошедшими пехотными частями фланг корпуса и попытались ударить по его тылам. А вышли они прямо на штаб корпуса и штаб 12-й танковой дивизии. Вот эти десять танков и были последним личным резервом командира 12-й танковой генерала Мишанина и командира корпуса генерал-лейтенанта Рябышева.