Олег Языков - Корректор реальности

Были развернуты полевые кухни. Кормили запасливо прибранными при разгроме колонн консервами, макаронами, горячей кашей. Даже хлеб ухитрились испечь из захваченной на станции Птыча муки. Крестьянки, скорее всего, помогли.

А вот нас не кормили. Точнее – мы не знали, к кому прибиться, чтобы получить полный котелок восхитительно пахнувшей гречневой каши с колбасным фаршем из трофейных немецких консервов. Обошлись своими внутренними резервами. Маленький костерок горел в разбитом снарядом или крупнокалиберной миной домике, от которого осталось лишь две стены углом. Да и костерок-то нам был не особо нужен. Мои бойцы дружно скребли ложками по вздутым банкам с рыбными консервами. Нет, они вздулись не от того, что пропали. Они вздулись от того, что я их разогрел с помощью своих клубочков. Я посмотрел на ломкую, хваченную высокой температурой этикетку. «Тефтели рыбные», Мурманск, 1940 год… ГОСТ… Цифры я не стал читать.

Да-а, Мурманск… Сам я туда на практику не попал – родители уехали на курорт, а я устроил себе курорт дома. Молодость, сами понимаете… Ну и доотдыхался! Так, что когда мне месяц спустя в деканате сказали, сколько и чего нужно сдать, чтобы выйти на экзамены, я понял – Советская Армия только что приобрела своего нового бойца… Так оно и случилось. А вот мои друзья по Рыбвтузу поехали на практику. Кто куда – и Север, и Дальний Восток, и Черное море. Рассказывали потом – я ржал! Как в Мурманске в рыбном порту стройными шеренгами стояли девушки нетяжелого поведения, встречая грузно сидящие в воде БРМТ [25], как набитые деньгами за успешные полугодовые рейсы рыбаки гудели в кабаках. А мои друзья летали попить пивка в Ленинград и снимали девочек из кордебалета в Риге, под бальзамчик с кофе. В порту ведь вахта не как в море – четыре через восемь. Сутки отстоял – двое суток свободен. Вот и летали. А что вы удивляетесь? Тогда из Мурманска до Ленинграда билет на самолет стоил рублей 16—17, не помню точно. Около двадцати рэ – и ты в Риге. Причем – к самолетам мы ходили свободно, до трусов никого не раздевали, стельки из туфель не вынимали. Что самолет, что трамвай – примерно одинаково. Захотел – сел и поехал. Или полетел. Билеты-то дешевле некуда. Даже студентам по карману. Мы в институте перед 8 марта посылали гонцов в Минводы. На крыльях любви. Аэрофлотом, значит. Сгоняйте, мол, ребята, купите цветочков девушкам! Там, в Минводах, выбор цветов был побольше, а стоили они подешевле.

А вот девушки – это да-а! Затратная статья! Один мой знакомый после возвращения из полугодового рейса поменял ночь любви в Риге на денежный эквивалент автомобиля. Но, как он говорил, оно того стоило. Солистку кордебалета выбрал! Что с него взять, с кобеля?! Рыбак вразвалочку сошел на берег!

– Тур! Ты что лыбишься?

– Да так… Вспомнил кое-что… давно забытое. Ну, поели? Давайте укладываться. Андрюха, ты, как молодой, на часах!

– Да подожди ты, Тур! Ты нам скажи – мы свое дело сделали? Ну, то, что ты планировал? Помочь-де нашим…

– Спи, давай, Дед… Нет, не выполнили пока. Подрались, постреляли – это все хорошо. А вот наше самое главное дело завтра начнется. И это не участие в обороне Дубно с окрестностями. Тут жарко будет, но мужики справятся. На них завтра пара немецких дивизий накатит, но получат немцы по мордасам и юшкой умоются. Наша главная задача – провести автоколонну с боеприпасами и топливом для сводной группы. Сами видели – какая на дорогах каша была! Так вот, завтра будет то же самое – с юго-запада, из района Броды, к группе Попеля пойдут наши части поддержки, транспортные колонны. Артиллерия, помню, пройдет, и еще до батальона пехоты, что ли… Причем, – я хмыкнул, – они будут идти слоеным пирогом – наши, потом немцы, потом снова наши, а за ними – опять немчура.

Я машинально закинул в рот ложку консервов. Прожевал и продолжил:

– А вот какой-то больно уж резвый командир автоколонну снабжения отсечет и завернет. Дубно, мол, уже у немцев! Представляете? Подумать только: десятки машин со снарядами, патронами, гранатами, горючим вернутся, когда здесь и боеприпасы, и бензин, и солярка на исходе. В юго-западном секторе обороны у бойцов осталось по 10 – 15 патронов на винтовку. Батальонный комиссар Зарубин приказал собирать все кинжальные штыки от СВТ, с тем, чтобы вооружить танкистов хотя бы холодным оружием. Вот бардак, так уж бардак! Млять! До штаба корпуса километров сорок—сорок пять, а связи нет! Слов нет – одни цитаты! Вот это – колонна и связь со штабом корпуса и будет нашей главной задачей. А сюда мы уже не вернемся… Даже если мы протолкнем автоколонну, сводная группа все равно будет разбита и потеряет всю технику в боях. Завтра-послезавтра на нее навалится три-четыре дивизии немцев. С ними имеющимися силами нашим не справиться… Но у ребят будет хоть чем стрелять и горючка для танков. Все легче им будет, больше народу выживет в боях… Это мы сделаем, кровь из носу! Все. Спать давайте… Завтра пахать нам и пахать… Рогом землю рыть будем.