Олег Языков - Корректор реальности

Докладывая, я пристально смотрел подполковнику в глаза. Все хорошо, все правильно, принесли лекарство… Он сморгнул и, несколько запинаясь, сказал: «Проходите…»

По широкому, длинному коридору я прошел на цыпочках. Подполковник маячил в полумраке впереди.

– Подождите здесь, майор…

Дверь за порученцем закрылась, открылась, и он жестом показал – входите…

Я и вошел. Комната была большой. Ну, это и понятно… Большой и светлой. Книжные полки, много, очень много книг. Здоровенный, украшенный резьбой, рабочий стол с четырьмя телефонами. Вон тот, по-моему, «вертушка» [15]. Стопки книг, из большинства торчат разнообразные закладки.

Стены, что меня удивило, были увешаны картинами. Да еще какими! Обнаженные, роскошные женщины разлеглись на них в соблазнительных позах! Ай да маршал! Ай да сукин сын! Молодец, ей-богу. Не стареют душой ветераны. На высоких подставках у стен, на полках – много довольно больших бронзовых скульптурных изображений лошадей. Ну, да… Все понятно! Красивые женщины и кони. Он же военный, в конце концов. Истинный кавалерист. Прямо передо мной – старый, но огромный и когда-то роскошный диван. Настоящая кожа. На диване, под пледом, он… Маршал Советского Союза Борис Михайлович Шапошников. Рядом – крошечный круглый столик, уставленный пузырьками лекарств, стакан в серебряном подстаканнике, ложечка лежит поперек стакана, интересно – зачем этак?

На меня направлен вежливый, но безразличный взгляд.

– Слушаю вас, майор…

– Здравия желаю, товарищ маршал!

– Не надо, голубчик, не на строевом смотру ведь… Да и лежа я доклады и рапорты принимать не привык… Вы по какому вопросу?

– Товарищ маршал, я займу у вас две минуты… Если не захотите продолжить наш разговор. Вот ваше лекарство.

– А что, голубчик, Центральный госпиталь ВВС теперь лучше, чем Кремлевка? – В глазах маршала появилась тень улыбки.

– А я не из Медсанупра ВВС, товарищ маршал…

– Да? – страха в глазах не было. Наоборот – показался явный интерес. Но на закрытую дверь маршал все же взглянул. – А откуда тогда вы? Ангел с небес?

– Ну, ангел – не ангел, но на одной планете я был сыном бога…

Маршал аж подскочил.

– А ну-ка, ну-ка, майор… Помогите мне приподняться… Подушки повыше…

В приоткрытом вороте великоватой для его исхудавшего тела ночной рубашки я увидел старую, потемневшую от времени и пота деревянную ладанку. Я где-то читал о ней. Более двухсот лет она передавалась в роду маршала. Сталин тоже знал о ней. Знал – и молчал. Он очень уважал Шапошникова. К нему – одному из немногих, очень немногих, – Сталин обращался по имени-отчеству: «Борис Михайлович». Такое уважение дорогого стоит.

– …Вот так, хорошо. Берите стул. Или, нет, – садитесь во-о-н в то кресло, в нем будет поудобнее… Да оно и лучше подойдет сыну бога. А по батюшке вас как величать? Саваофович?

Теперь глаза маршала откровенно смеялись. Интересно, что он нашел тут смешного? Он ведь глубоко верующий человек. Да и в ушедшей в прошлое в 17-м году империи это было общепринято.

– Нет, товарищ маршал, Адрианович! Или – Перунович… Это как посмотреть.

– Ну-ка, ну-ка, голубчик, продолжайте, прошу вас… Мне уже и без ваших лекарств стало лучше, уверяю вас, майор! Рассказывайте!

– Хорошо, товарищ маршал…

– Давайте без чинов… я ведь уже сказал. Вы пришли навестить больного старика? Лечить его? Вот и давайте вновь познакомимся, товарищ лекарь, – Борис Михайлович Шапошников! А вас как звать-величать?

– Кошаков, Вадим Игнатьевич Кошаков… Там, где я был сыном бога, меня звали Тур. Но, прежде чем начать разговор, Борис Михайлович, дайте-ка я вам поставлю вот эту штуку… на сгиб локтя или на запястье… Не беспокойтесь – это лекарство. Не из госпиталя, берите выше! Из горних, можно сказать, вершин! Из другого мира. Нам не помешают? Нет? Тогда – слушайте…

И я начал свой рассказ. Глядя прямо ему в глаза…

Прошло около часа. Шапошников порозовел, он непосредственно охал и ахал в ходе моего рассказа. Самочувствие его явно улучшилось.

– Может быть, чаю… э-э-э, Вадим Игнатьевич, а?

– Отчего же, Борис Михайлович, я с удовольствием!

Шапошников, покряхтывая, неуклюже развернулся и нажал какую-то кнопку. Дверь приотворилась, и в комнату заглянул порученец.

– Хорошо бы нам чаю, голубчик… да с вареньем и лимончиком! Сделаете?

– Сейчас, товарищ маршал! – Порученец исчез.

– Помогите-ка мне подняться, Вадим Игнатьевич… совсем я расклеился… У-ф-ф! Вот так, хорошо. Садитесь рядом…