Михаил Рагимов - Волхвы Скрытной управы. Щит

– Какой к херам собачьим лишний меч?! – возмутился Кубенин. – Против толкового мужика ты и секунды не протянешь. Не равняй тех бойцов с нашими неумехами. Серый, ты чего думаешь? – повернулся генерал к воеводе, не замечая ропота зала, возмущенного «неумехами». Что поделаешь, каждый присутствующий считал себя минимум на голову выше тогдашних воинов…

– Я еще вчера сказал, – откликнулся воевода. – Если помните, товарищ генерал…

– Помню, – поморщился Кубенин. – Сам ты, Волошин, дурак, вот что сказать хочу, если такую гадюку берешь под личную ответственность. А вы, товарищ поляница, – обратился генерал к девушке, – еще разок нормативы сдадите. На моих глазах. Тоже мне, заслуженный мастер спорта по бою на швабрах…

– И зачем это было нужно, товарищ генерал? – вопрос прозвучал жестко. Даже сердито. Совсем не так должен спрашивать подчиненный у начальства. Тем более самого высокого начальства. Но в конторе человек, идущий старшим на задание, имел право на такой тон. Особенно, когда задание не предусматривает возврата. – Вчера же все решили. Или за ночь наука победила, и все будет иначе?

– Не победила, – ответил генерал, – но… Понимаешь, воевода, баба есть баба! Вот пусть под угрозой половой дискриминации упрется и поработает над собой.

– Перед смертью не надышишься, – проворчал профессор. – Шестнадцать лет тренировалась, полгода ничего не изменят.

– Ничего. Хоть малость, а прибавит. Может, эта малость ей жизнь спасет. Или другому кому.

– Так вы не собирались ее оставлять? – уточнил Волошин.

– Нет, конечно! – усмехнулся Кубенин. – Сам знаешь, что здесь будет. Точнее, не будет…

– Все-таки, не будет?

– Скорее всего, – пробурчал Артюхин.

– Так может… – начал Сергей.

– Не может, – жестко прервал подчиненного генерал. – Не может…

Самобег [6]Буривой оставил дома. Мелькнула мысль проехаться, но лишь мимоходом. Ему еще не приходилось бывать в Хотенево после прокладки ветки подземки [7]. Хотелось глянуть на новые станции глазами пешехода, а не пялясь сквозь слюду [8].

Как оказалось, все верно рассудил. Столичная подземка не зря славилась на весь мир своими дворцами. Свежепостроенная ветка не подкачала, жаль только, что из окон поезда много не разглядишь. Хорошо удалось рассмотреть только конечную станцию «Хотенево», тезку маломиста столицы. Выдержанная в бело-зеленых цветах, со стремительными линиями построек станция впечатляла.

Увы, даже на такую малость никак нельзя было потратить достаточно времени.

Само маломисто мало чем отличалось от других окраин Кордно. Типичные городские окраины, как и везде. Те же многоповерховые [9]избени [10], построенные упрощенным образом, без традиционной резьбы и прочих излишеств, просторные улицы, приземистые коробки стоянок самобегов… Глазу не за что зацепиться. Скучное место. Да и доводилось старшему волхву побывать здесь ранее. И не один раз.

Нужный избень все же выделялся из общего ряда. Тоже верховка [11], но не обычная коробка, за два месяца склепанная из железобетонных плит, а красивое, не лишенное некоторой вычурности здание из красного кирпича, обнесенное кованой узорчатой решеткой высотой в косую сажень.

В последние годы властные мужи, а также розмыслы, знатцы и искусники [12]предпочитали жить на окраинах, а не в загрязненном городскими газами центре. Пошло вот такое всеобъемлющее поветрие. Вот и росли в удаленных маломистах белокостные [13]избени, горницы [14]в которых стоили дороже, чем возле Кремля.

Буривой назвал номер горницы улыбчивому стражнику [15]у ворот. Тот, улыбаясь, но все же держа гостя в прицеле внимательного взгляда, набрал сочетание на замке входной двери. Та широко распахнулась. Старший волхв кивком поблагодарил стражника и по широкой лестнице взлетел на третий этаж. Подъемники [16]особой любви не внушали. Да и если лестница есть, лучше по ней забежать. А то в дружинный зал [17]заглядывать редко удается, того гляди, пузо начнет через пояс свешиваться. Это в тридцать-то годков…

Звонок соловьиной трелью взбудоражил покой обитателя горницы на четвертом поверхе [18]. Судя по лицу, обитатель сей изволил почивать. За полдень-то… Но при виде гостя недовольная гримаса мигом пропала, словно и не было ее, тут же сменившись на искреннюю улыбку:

– Буренька! Исполать тебе! Не забываешь старика! Не стой в дверях, не стой, заходи!

– И тебе здоровья, стрый [19]! – ответил волхв, проходя в горницу. – Как ты?