Анатолий Спесивцев - Атаман из будущего. Огнем и мечом

Русские воеводства Польши вспыхнули, будто стог сена в засуху. На Левобережье Днепра – поляки эти земли Заднепровьем называли – восставшие крестьяне и пришедшие туда казаки уже полностью контролировали почти всю территорию, кроме городов и замков, имеющих хорошие укрепления. Панов там и так мало было, большая часть земель магнатам досталась, сейчас за грехи хозяев расплачивались подпанки и холуи. Порой с ними вместе или за них, причем очень страшно, платили их семьи. Гражданская война – очень жестокое, безжалостное явление.

Города и местечки окружались, но не штурмовались. Селянам самим взять крепостные стены приступом было нелегко, а казаки, в соответствии с планами атаманского совета, в атаку не спешили. Естественным образом лидерство на Левобережье захватил один из сподвижников погибшего Павлюка, полковник Скидан. Окруженные превосходящими силами врагов, не имеющие больших запасов продовольствия, все еще не сдавшиеся гарнизоны поляков и враждебное казакам население городов были обречены. Умные люди это понимали и охотно шли на переговоры. Казацкие атаманы и полковники вели их с позиции силы, полное уничтожение польской армии давало возможность и право диктовать параграфы условий сдачи противника.

В нескольких городах, в том числе в Чернигове, гордецы или глупцы уперлись и сдаваться на предложенных условиях отказались. Их не торопили, количество казаков к этому времени перевалило за сто пятьдесят тысяч, была возможность блокировать врагов и спокойно выжидать. Вопреки советам попаданца, казаки решили распространить на все русские воеводства закон Сечи от тридцать пятого года – никаких иноверцев на православной земле. Хмельницкий Аркадия поддерживал, но пока не было у него того непререкаемого авторитета, который он к пятидесятым годам завоевал в реальной истории. На земли донских казаков и Крым этот закон не распространялся, была в нем и оговорка об использовании иноземных специалистов, с огромным трудом протащенная Аркадием. Но что поделаешь, уж очень силен был накал межконфессиональной вражды в Малой Руси.

Вопреки приказу Хмеля, Скидан засылал небольшие отряды казаков и в Великое княжество Литовское. Впрочем, там и без них хлопских бунтов хватало, магнатским карателям приходилось вертеться как на раскаленной сковородке, но от умиротворения сельская местность княжества была далека. Приказ Богдана был подкреплен посылкой к Радзивиллам одного из пленников с предложением о нейтралитете. Была у некоторых атаманов надежда, что литовские войска не станут вмешиваться в войнушку на территории польской юрисдикции.

По дорогам собственно Польши гуляли орды врагов, круша и сжигая все, до чего могли дотянуться. Тысячи хлопов остались без средств к существованию и толпами бродили по областям, не затронутым нашествием. Толпами потому, что одинокие попрошайки удивительно быстро бесследно исчезали. В польских деревнях любых чужаков встречали неласково, а слабых и беззащитных втихую уничтожали.

Попаданец засомневался. Надо было довести порученное ему дело до конца – сдать ракеты главному атаману, но такую работу легко мог сделать любой другой человек, а у него на Украине было столько дел…

Решив « Зачем нам друзья, если их нельзя попросить о помощи?» — обратился к Ивану. Предложил выделить ему дюжину зажигательных ракет, если он возьмется организовать обоз для переправки остальных в табор главного атамана, Татаринова, под Умань. Он там договаривался о сдаче города. Привыкшие к татарским набегам уманцы попрятали в подземельях под городом все самое ценное, но ворота открывать не спешили. Учитывая, что хозяина всех окрестных земель Калиновского калмыки уже погнали в степи, ожидая за него выкуп, Татаринов был уверен в успехе переговоров.

– А чего я? – удивился Иван.

– Если не ты, то кто?

– Так тебе же поручили!

– А я перепоручил тебе. Сам говорил, что не меньше двух недель еще здесь стоять, вот и сгоняешь несколько телег под охраной к Татаринову под Умань, пока он свет за очи не завеялся. У меня еще немало дел намечено.

– Хрен с тобой! Только мне еще ракет выделишь.

– Нет, хрен с тобой! Впрочем, что ты там в шароварах носишь – твое личное дело. Ракет же я и так тебе вместо десятка дюжину выделил. Хочешь взбесить Татаринова? Ему ведь надо все укрепления днепровского Правобережья за лето и осень взять, каждая ракета на счету, новых до зимы не будет.

Споривший без особого накала Васюринский согласился. Ему это действительно было несложно сделать. И Аркадий ни капельки не боялся, что друг без спросу перераспределит столь ценный боеприпас по своему разумению. Вместе с ракетами к главному атаману шла и накладная, за недочет в таких делах легче легкого было попасть на виселицу, много лет избиравшийся куренным атаманом Иван так рисковать жизнью не стал бы. Дружба дружбой, а за недочеты у казаков спрашивали всерьез.