Роман Глушков - Пекло

Зато слышалось кое-что другое, не менее пугающее – собачий вой. И какой! Походило на то, что все до единого городские псы вдруг завыли в унисон, стараясь заглушить друг друга. За пару месяцев, что мы тут обитали, нам еще не доводилось быть свидетелями столь масштабных собачьих концертов. Да и в других местах, где мне пришлось побывать, я тоже не слышал ничего подобного.

Что за безумие вдруг охватило Скважинск? Еще совсем недавно нас окружали обычные звуки загородной ночи, но теперь от былого спокойствия не осталось и следа. Местная фауна – та, что прежде от нас не пряталась, – как будто взбесилась, оставив человека в испуганном недоумении гадать, что все это значит.

– Она движется! – Скворец первым нарушил растянувшуюся на несколько минут напряженную паузу. – Боже мой! Точно вам говорю – теперь она движется!

Его палец вновь указывал на звезду, что за последние минуты явно прибавила в размерах и яркости. Действительно, инспектору не померещилось. Свет за кронами деревьев начал смещаться вниз и вправо, если смотреть от нас. И с каждой секундой его движение ускорялось.

Все затаили дыхание, ожидая, когда звезда покажется из-за тополей и мы наконец-то сможем ее рассмотреть. Такими темпами это должно было случиться с минуты на минуту. При взгляде на траекторию ее полета и нарастающую яркость у меня, да наверняка и у остальных тоже, начали зарождаться в душе недобрые предчувствия. Одно дело, когда звезда падает быстро, мелькнув на ночном небосклоне и погаснув. И совсем другое – наблюдать, как бороздит она небесный океан, плавно увеличиваясь до весьма жутких размеров.

Собачий вой не прекращался, но птичий гвалт практически стих. По небу проносились последние, отставшие от стай пернатые, и мы снова могли отчетливо видеть привычные, неподвижные звезды. Приравнивать к ним новую звезду было уже нельзя. Что бы это ни падало, оно находилось гораздо ближе к Земле. И, что еще хуже – по всем признакам стремительно сокращало расстояние до нее.

Когда неопознанный сверкающий объект вылетел наконец из-за тополиных крон, он был уже величиной с копеечную монету и оставлял за собой отчетливый огненный шлейф. Рядом с ним летело несколько объектов поменьше – судя по всему, отвалившиеся от него обломки. Истинные формы «звезды» и ее сателлитов были вовсе не круглыми. Все вместе они напоминали скорее оторванные от электронной платы микроскопические компоненты – резисторы, транзисторы, диоды и тому подобное. Каковы были настоящие размеры этих объектов, сказать трудно, но маленькими их не назовешь, это точно.

– Матерь Божия! Да это же метеорит! – дрожащим голосом воскликнул Скворец. – И ведь грохнется где-то рядом, сука!

– Слишком медленно падает для метеорита, – заметил я. – Да и выглядит странновато.

– Оба-на! В натуре, НЛО, что ли? – присвистнул Бесяра. – Вот это тема, слышь, братаны! Завтра про нашу дыру весь мир узнает! В историю войдем, еп-тыть! Прямо как в том тупом американском кино про зеленого чудика!

Я хотел было возразить, что на космический корабль объект тоже не слишком похож (разве что на разваливающийся), но не успел. По мере снижения его скорость стала расти по экспоненте. Яркость его больше не увеличивалась, чего нельзя сказать о габаритах. И когда я смог определить, что он упадет не за горизонтом, а в пределах нашей видимости, до столкновения объекта с Землей оставалась всего-навсего пара секунд.

Скворец, Бесяра и кое-кто из братвы не сдержались и заорали в голос, когда объятое пламенем небесное тело и его сателлиты рухнули прямо на город. Какие именно районы подверглись бомбардировке, в сгустившихся сумерках было не разобрать. А едва вверх взметнулись гигантские тучи пыли, видимость и вовсе пропала. Не прошло и минуты, как большую часть Скважинска заволокла непроглядная черная пелена, сквозь которую то и дело прорывались множественные отблески пламени.

Огненный выброс при ударе практически отсутствовал. Сам удар тоже выдался слабее, чем я ожидал. Кратковременное легкое землетрясение – вот и все, что он породил. Огонь и хаос разразились позже, когда в местах падения объектов заполыхали пожары. Тогда же город наполнился обычными для зон стихийных бедствий звуками: воем сирен спасательных служб, треском горящего дерева, звоном стекла, ударами и скрежетом сталкивающихся и врезающихся во что попало машин, раскатистым грохотом взрывов и рушащихся построек… А также тысячами истерических воплей, которые прочие шумы не могли заглушить. Часто на их фоне слышались выкрикиваемые спасателями в мегафоны призывы сохранять спокойствие и не паниковать, но проку от этих увещеваний, похоже, было мало.