Корнелия Функе - Камень во плоти

– О да, каморка Синей Бороды. Там твои таланты пригодны куда больше, нежели мой мундир.

Доннерсмарк заковылял ему навстречу.

– Что у тебя за дела к Темной Фее?

Они не виделись почти год, однако совместный побег из замка Синей Бороды или поиски чертова волоска связывают прочнее, чем узы обычной дружбы. А Джекоб пережил вместе с Доннерсмарком не только это, но и многое другое.

Чертов волосок они так и не нашли, но именно Доннерсмарк отгонял от него бурого волка, что стерег хрустальный башмачок, а Джекоб, в свою очередь, спас друга от дубинки из мешка, которая иначе избила бы его до смерти.

– Что у тебя с ногой?

Доннерсмарк подошел к нему совсем близко.

– А ты как думаешь? У нас тут война.

За окном грохот колес, ржание лошадей, ругань кучеров. Не так уж много отличий от другого мира. Но над букетом роз, что стоит в вазе на ночном столике, кружатся два эльфа, каждый величиной с хорошего шмеля. Здесь, в дорогих гостиницах, эльфов разводят специально – их пыльца навевает постояльцам сладкие сны.

– Я к тебе с вопросом. Полагаю, ты догадываешься, от чьего имени он будет задан. – Доннерсмарк прогнал с белого мундира муху. – Если ты получишь эти пять минут, увидит ли король гоилов когда-нибудь свою возлюбленную снова?

Джекобу понадобилось несколько секунд, чтобы убедить себя, что он не ослышался.

– Нет, – ответил он наконец. – Никогда.

Доннерсмарк так и впился в него глазами, словно силясь по лицу прочесть, что у него на уме. Потом указал на его шею:

– Ты больше не носишь медальон. Помирился с ее Красной сестрой?

– Да. И она подсказала мне, в чем уязвима Темная.

Доннерсмарк поправил саблю у себя на поясе. Фехтовальщик он был отменный, однако теперь, с такой ногой, это, скорей всего, уже в прошлом. Он доковылял до кровати и сел.

– Ты заключаешь мир с одной из сестер, чтобы объявить войну другой. Это что, всегда так? Мир не во имя чего-то, а против кого-то? Всякий раз засевая семена новой войны? Остается только спросить – зачем? Я-то знаю, тебе эта война безразлична. Тогда чего ради ты рискуешь головой, ввязываясь в схватку с самой Темной Феей?

– Нефритовый гоил, охранник их короля, – мой брат.

Казалось, только теперь, когда он вымолвил эти слова, они окончательно стали правдой.

Доннерсмарк потер свою увечную ногу.

– Я даже не знал, что у тебя есть брат. Впрочем, если подумать, я много чего о тебе не знаю. – Он посмотрел в окно. – Если бы не фея, мы бы выиграли эту войну.

«Нет, не выиграли бы, – мысленно возразил Джекоб. – Потому что их король умеет воевать лучше вас всех, вместе взятых. Потому что мой отец научил их производить более совершенное оружие. Потому что они привлекли на свою сторону карликов. Потому что вы столетиями разжигали их гоильский гнев».

Друг все это прекрасно знает и без него. Но свалить вину на фею гораздо удобнее. Доннерсмарк встал и снова подошел к окну.

– Каждый вечер, после захода солнца, она выходит в Императорские сады. По приказу короля там предварительно все прочесывают, но их охрана не слишком усердствует. Все и так уверены, что уж с ней-то ничего не случится.

Он повернулся к Джекобу.

– А что, если брату твоему уже ничем не поможешь? Что, если он так и останется одним из них?

Да, Джекоб, что тогда?

– Одному из них твоя императрица отдает дочь в жены.

На это Доннерсмарк ничего не ответил. За дверью, в коридоре, послышались голоса. Доннерсмарк выждал, пока они стихнут.

– Как только стемнеет, я пришлю тебе двоих людей. Они проводят тебя в сады.

Хромая, он прошел к двери. Но на пороге снова остановился.

– Не помню, я тебе показывал? – Он погладил орден у себя на кителе: лучи звезды, расходящиеся вокруг печати императрицы. – Мне его пожаловали после того, как мы с тобой хрустальный башмачок нашли. После того, как ТЫ его нашел. – Он посмотрел Джекобу прямо в глаза. – Ты видишь, я в мундире. Полагаю, ты понимаешь, что это значит. Я знаю, ты такими словами бросаться не любишь, но я считаю себя твоим другом. И что бы ты там о Темной Фее ни разузнал… Все равно это равносильно самоубийству. Знаю, знаю, ты сумел сбежать от ее сестры и остался в живых. Но эта фея – она совсем другая. Поверь, ничего опаснее ты в жизни не встречал. Отправляйся лучше искать волшебные часы или дерево жизни… Конь-огонь, человек-лебедь – вон еще сколько всего. Поручи мне передать во дворце, что ты передумал. Подпиши мир. Смирись, как всем нам пришлось смириться.

В глазах его ясно читалось предостережение. И даже больше того – просьба.