Олег Львов - Проклятая рота

– Ну, они, конечно, сопротивлялись, махали мечами, – рассказывал Ярх, орудуя лопатой рядом со мной. – Да только ворота Семерка с Мухомором одним махом вышибли, и они сразу оружие побросали, сранство. Герцога едва не из погреба достали – спрятался там, словно барсук в норе, едва в бочку с вином не нырнул… Плевое дело, видят боги.

Я хотел сказать, что приходил Затворник, но затем передумал – все равно маг ничего толком не сообщил.

Погребальная церемония прошла точно так же, как и в первый раз, когда я наблюдал ее, и только после этого мы поредевшим десятком собрались вокруг костра. Стась приволок огромную, чуть ли не с себя, глиняную бутыль, и в ход пошли деревянные кружки.

Когда одну вручили мне, я подозрительно понюхал – вроде вино, красное и кислое.

– За Визерса, – сказал Пугало негромко. – Пусть-то там, куда он попал, ему будет…

И он не добавил больше ничего.

– Теперь ты будешь десятником? – спросил Ярх, успевший в пылу драки срезать несколько пар ушей и занявшийся обновлением своего любимого украшения – трофеи он коптил на костре, чтобы они потом не испортились слишком быстро.

– Буду, – в голосе Пугала не прозвучало особенного воодушевления, похоже, он вовсе не собирался делать карьеру.

– Может, Лорд кого другого назначит, – проворчал Лихо своим низким голосом.

– Ну, это вряд ли, да ты чего? – Ярх замахал руками. – Из чужого десятка? Зачем! Это же ерунда полная.

Лагерь вокруг нас жил обычной жизнью, вот только народу в его пределах было в несколько раз больше, чем вчера – многие погибли, кто-то остался в городе – охранять ворота, стены и замок.

Наверняка инквизиторы оставили там гарнизон… И кто у них теперь за главного?

Ближе к вечеру, когда громадную бутыль опустошили и в ход пошли бурдюки с подозрительной брагой, к нашему костру подошел Мухомор, протиснулся на свободное место и сел прямо на землю.

– Эй, налейте чародею! – немедленно возопил захмелевший Ярх.

Я, в общем, тоже был пьян, голова приятно кружилась, не хотелось никуда идти и вообще двигаться.

– Это можно, хе-хе, – сказал колдун и взял протянутую кружку.

Сделал глоток и неожиданно уставился на меня своими янтарными, точно у совы, глазами. Меня от этого взгляда аж прошибло холодным потом, так что я даже немного протрезвел.

– Слушали мы тут, что слуги Желтого Садовника болтают, – сказал Мухомор. – Признаться стыдно, но помогал мне тот лысый недоумок, чтобы его демоны забрали. Только, боюсь, не заберут, придется дальше с ним мучиться.

– И что… «услышали»? – спросил я.

Соратники мои по десятку отчего-то перестали обращать внимание на меня и на колдуна, голоса их каким-то странным образом стали тише, так что мы словно остались вдвоем, находясь посреди галдящей толпы.

– Труп своего главного они из-под камней вытащили и увидели, что он изрублен, – Мухомор отхлебнул еще и сделал лицо истинного гурмана, наслаждающегося изысканным напитком. – Да только, если я чего понимаю в этой поганой жизни, решили, что это поклонники Синеглазого устроили там засаду, куда Арсаир ва-Рингос и попался. Непонятно только им, почему они эту засаду не заметили… Ну, это пусть остается непонятным, – блеснули в усмешке желтые зубы.

– Про меня не упоминают?

– Забыли, – тут колдун изобразил отвращение и сунул кружку в руку активно жестикулирующему Ярху.

Тот глянул на посудину с недоумением, явно не понимая, откуда взялась эта штука, а затем опустошил ее в один глоток.

– Чего-то меня это не расстраивает, без вопросов, – пробормотал я.

Ну, слава всем силам этого мира и других – какое-то время можно не бояться уродов в желтых плащах, а может быть, и вообще навсегда, поскольку меня теперь прикрывает заклинание Затворника… Хотя не нравится мне то, что я в такой степени от него завишу.

– Ну еще бы, – Мухомор потянулся. – Их осталось в два раза меньше, Приме мы взяли, ва-Нартога разбили, но потери таковы, что удержать город будет трудновато, так что сейчас у нового Верховного Носителя Света Южной Четверти голова болит о другом. Но ты все равно будь осторожен, и если что-то будет происходить странное, то не скрывай…

Я поежился, вспоминая то «странное», что творится со мной, если задуматься, с завидной регулярностью – леденящие приступы, чудное ощущение в лесу рядом с двуликой головой, непонятные видения, когда я наблюдаю нечто, не существующее ни в этом мире, ни в моем родном.

И вообще, начать надо с моего появления здесь – как такое стало возможным?