Олег Львов - Проклятая рота

– Уходим! За мной! – это уже Пугало. – Тут опасно!

Святилище качалось и скрежетало, из стен вываливались камни, с потолка сыпалась пыль.

Инквизитор скорчился на полу, окровавленный и жалкий.

Я метнулся в ту сторону, где лежал мой меч, торопливо подобрал его – клинок оставлять нельзя. Пришла мысль, что невозможно также бросить раненого командира, но его уже подхватил на плечо Стась.

– Туда! Шустрее! – продолжал командовать Пугало, указывая на одну из дверей в задней части зала.

Падавший сверху свет померк, точно кто-то перекрыл отверстия в потолке. Невольно подняв взгляд, я обнаружил, что статуя Синеглазого смотрит на меня – нет, никуда не делся скрывавший ее голову капюшон, но сама башка была повернута, и из темноты под капюшоном пылали два сапфировых глаза!

Проклятье, этого еще не хватало!

Каменная плита размером со стол разбилась об пол рядом, едва не зацепив меня за плечо.

– Рыжий! – заорал кто-то, и я очнулся от оцепенения. Побежал следом за соратниками.

Вокруг падали с постаментов изваяния, вываливались куски стен. Что-то ударило меня по спине, мелкие камешки забарабанили по голове, один щелкнул по носу, но я был уже в коридоре, ведущем наружу.

Еще рывок… И над головой засинело небо. Узкий переулок, за ним двухэтажный дом, старый, едва не разваливающийся.

– Вырвались… – прохрипели мне в ухо, и, повернувшись, увидел, что это Ярх: красные глазищи блестят, рожа грязная, но довольная.

– Да, – проговорил я, пытаясь отдышаться.

За спиной раздался тяжелый удар, и мы оба невольно оглянулись, и как раз вовремя. Храм Синеглазого, большой и величественный, словно провалился сам в себя, меня качнуло воздушной волной, а в следующий момент все вокруг заволокло пылью, и я перестал что-либо видеть.

– Не стоим! Давай-давай! – это Пугало, единственный, кто не забыл, что еще не все, что надо что-то делать.

И мы побежали куда-то в сторону, свернули за угол еще раз и оказались на маленькой площади.

– О, колодец! В тему! – воскликнул Ярх, и я перестал гадать, что это за украшенная статуями хреновина в ее центре.

Вода сочилась из медных труб и была восхитительно чистой и прохладной.

Я умылся и тут обнаружил, что все столпились вокруг одного из наших, лежавших на земле. Демоны побери, это же Визерс, как я мог про него забыть… Что с ним сделал гнусный инквизитор?

Десятник выглядел бледным, и из угла его рта сочилась струйка крови.

– А, ты уцелел, – слабо проговорил он, когда я оказался рядом, и покрытые шрамами мускулистые руки его напряглись. – А я даже встать не могу. Все, отбегался.

– Нет, этого не должно быть… – прошептал я.

Кто угодно может погибнуть в бою, но только не Визерс, смелый и опытный… Кроме того, почему в этой схватке, затеянной исключительно ради того, чтобы избавить от проблем меня?

Неужели я виноват в его смерти?

– Да, – сказал десятник, и взгляд его остекленел.

Кто-то из наших высморкался наземь.

– Все, каждому свой срок, – проговорил Пугало, закрывая Визерсу глаза. – Бери его. Возвращаемся-то к храму, и если чего, то мы преследовали отряд-то врага от самых ворот.

Свое любимое «то» он вставлял чаще обычного, и это означало, что тивахо волнуется.

– Все уяснили? – как-то так вышло, что теперь он оказался во главе десятка, и никто не стал возражать.

То ли такая договоренность существовала изначально, то ли просто все понимали, что лучшего командира среди нас не найти – рассудителен, опытен, сражается так, что любо-дорого посмотреть, да и авторитета ему не занимать.

Стась поднял Визерса на руки, точно ребенка, и мы пошли назад.

То ли Пугало откуда-то знал город, то ли нам просто повезло, но к площади с храмом мы вышли с другой стороны.

Пыль осела, и на том месте, где недавно стояло величественное строение, высилась груда развалин. У чудом сохранившейся арки входа растерянно топтались двое инквизиторов в грязных балахонах, с ними о чем-то спорил спешившийся Лорд Проклятый.

Немного дальше под Белым Страхом ждали чего-то два или три десятка нашей роты – я разглядел огромную фигуру Оо, рядом с ним стройный силуэт Вихря, услышал визгливый голос Дудочника.

– Как удачно, – пробормотал Пугало. – Смешиваемся с толпой.

И мы бочком-бочком, вдоль домов, никем не замеченные, прокрались к своим. Удивленных взглядов на нас не пожалели, и большая часть их досталась трупу Визерса и мне.

– Ты с кем это дрался? – спросил протиснувшийся навстречу Рапошан. – Хорош!