Алексей Кулаков - Промышленникъ

Дуф-шлеп! Дуф-шлеп!

Тело перекатилось в сторону, давая ответным выстрелам взметнуть бесполезные фонтанчики снега на прежней лежке, еще раз дернулся палец на спусковом крючке…

Шлеп!!!

«Ах ты!.. Да что им всем, левая рука медом намазана, что ли?!!»

Двумя попаданиями в корпус «уговорив» последнего экспедитора прилечь, князь победно ухмыльнулся и с некоторой натугой стал подниматься. Встал на одно колено, подтянул другое, уперся в бедро относительно целой рукой… И со всего маху «клюнул» землю. Горело под левой лопаткой, тот же самый огонь начинал разгораться в правом предплечье, а левая рука вообще объявила бойкот своему хозяину, полностью отказываясь слушаться. Еще слегка шумело в голове – четвертая пуля прилетела аккурат в затылок, уговорив недавнего победителя ткнуться лбом в утоптанный снег.

– За-акончили!!!

Перевернувшийся на спину фабрикант, мало того что измученный и избитый, так еще и побежденный собственными подчиненными, коротко простонал-прошипел что-то крайне нецензурное. Собрался с силами и принялся вздымать себя на ноги во второй раз.

– Как оно, Александр Яковлевич?

– Второй раз со спины подбираетесь, чтоб вам!

– Ну дык! Сами же приказали не жалеть, вот и стараемся. Мож, помочь малость?

Князь прекратил воевать с непослушным ремешком, удерживающим на голове защитную маску из стальной сетки, и позволил проявить о себе заботу. Другие экспедиторы стояли невдалеке, помогая бесславно «погибшим» коллегам прийти в себя, и между делом спорили, выясняя, у кого из них премия выйдет жирнее. Расценки были простые: одно некритичное попадание в верткую мишень – десять рублей, смертельное обходилось в полсотни, а прикончить сиятельного аристократа путем внезапного нападения оценивалось (им же) сразу в сотенку. Собственная же «смерть» тружеников экспедиторского отдела стоила им ровно один рубль. Ну как тут не постараться для любимого, да что там – обожаемого командира?!!

– Все на сегодня. – Александр пошевелил руками, поморщился и уточнил: – Пожалуй, и на завтра-послезавтра тоже.

«Да я с неделю буду ковылять как древний старичок, медленно и величаво. Или печально, это смотря что и как болеть будет. А все нетерпячка моя – дождался бы нормальной защиты на торс и руки, спокойно бы бегал и завтра, и послезавтра. Да хоть каждый день! Ох, ёпрст, что же колено-то так поскрипывает?»

К своему коттеджу князь шел добрый час (против обычных двадцати минут!) – как раз и медленно, и печально. Попутно осознавая, что с тренировками он несколько погорячился – воск в пулях, конечно, был мягкий, но по телу бил не хуже увесистой палки, оставляя после себя маленькие аккуратные синяки. Относительно маленькие конечно же. Впрочем, все познается в сравнении: первоначально Браунинг вообще хотел предложить вариант с пятимиллиметровыми свинцовыми пульками. Вот только во время предварительных испытаний поймал кусочек свинца своей ладонью (выковыривали минут десять, не меньше) – и быстро передумал. Но нет худа без добра – поглаживая бинт на пострадавшей части тела, Мозес неожиданно вспомнил, как глазел еще сопливым мальчишкой на тренировку двух дуэлянтов. Стреляли они друг в друга по всем правилам и из стандартных дульнозарядных пистолей, вот только свинцовый шарик заменяли восковым – вот эту-то идейку оружейник и воплотил в жизнь. Воплотил, и… Три раза переделывал, пока не получилось что-то приемлемое. Основное требование недовольного заказчика заключалось в том, чтобы из тренировочного комплекта даже специально нельзя было убить – ему как-то совсем не улыбалось получить свинцовую «пилюлю» от случайно напутавшего (или даже совсем не случайно – мало ли на свете добрых людей?) с боеприпасом экспедитора. Так что патрон одним махом растолстел с девяти до тринадцати миллиметров, а восковую пулю стали окрашивать в яркий красно-оранжевый цвет. Затем внесли изменения и в револьвер – он обзавелся укороченным барабаном, а его ствол избавился от нарезов и стал заметно длиннее. К сожалению, про защиту от таких мягких и непрочных на вид пуль так никто и не подумал. В результате чего князь Агренев в первый же день тренировок получил столько «плюшек» и синяков, сколько все его противники, вместе взятые.

– Добрый вечер, Александр Яковлевич! С вами все хорошо?

– Добрый, Андрей Владимирович, несомненно добрый. Все в порядке, не волнуйтесь.

Прохромав мимо любопытствующего соседа, князь наконец-таки вышел на финишную прямую, заканчивающуюся как раз на крыльце собственного дома. Спиной чувствуя озадаченно-тревожный взгляд Сонина, он спокойно открыл дверь, закрыл за собой и с облегчением выдохнул – наконец-то дошел! Медленно и в два захода снял пальто, стараясь не пользоваться при этом левой рукой, кое-как сбросил обувь – опять же, не утруждаясь развязыванием шнурков. Поднял взгляд от пола и окончательно понял, что одиночество для него – недостижимая роскошь.