Алексей Кулаков - Промышленникъ

«Помнится, Михаил пару раз упомянул, что-де отец работает по десять – двенадцать часов в сутки и даже в субботу занят до двух пополудни. Работает! А мог бы сачковать, передоверив большую часть забот министрам».

Каждому, кто находился в приемной зале Арсенального каре Гатчины, государь уделял не больше двух-трех минут, так что очередь-шеренга из аристократов быстро редела, иногда тормозясь на каком-нибудь счастливчике, удостоенном более длительного разговора.

– Князь Александр Агренев!

Несмотря на то что император, несомненно, помнил молодого аристократа (не так уж и много прошло времени со стрельб в его августейшем присутствии), смотрел и выглядел он так, как будто видит представляемого в первый раз, – требованиям этикета и церемониала вынуждены подчиняться и сильные мира сего. Поклон, рукопожатие, во время которого отнюдь не маленькая ладонь князя буквально утонула в лапище Романова, четкий поцелуй надушенной женской ручки, сопряженный с еще одним поклоном…

– Рад нашему знакомству, князь.

– Ваше величество, это огромная честь для меня.

– Петр Семенович весьма лестно отзывался о вас, князь Александр.

Александр Третий замолчал, глядя прямо в глаза. Прошелся взглядом по парадному темно-зеленому мундиру своего собеседника, демонстративно задержав взгляд на небольших [44]знаках наград: планке в виде золотой сабли, «клюкве» на Анненской ленте, Станиславе с мечами и Анне третьей степени без них. Затем едва заметно кивнул и закончил аудиенцию простыми, но весьма многозначительными словами:

– До следующей нашей встречи, князь.

Короткий полупоклон, легчайшее, но все же заметное всем желающим прикосновение губами к милостиво протянутой руке императрицы (молчавшей, но весьма поощрительно улыбающейся) – и Александр отошел к остальной публике. Так сказать, «простому дворянскому народу», получившему наконец вожделенное. Свободный доступ ко двору! Большой и малые императорские балы, приемы, дозволение присутствовать на официальных мероприятиях и посольских раутах… Признание со стороны высшей аристократии и чиновничества, новый статус, новые возможности! Впрочем, это не отменяло зависть к тем, кто был выделен особо, – улыбку императрицы и протянутую для ВТОРОГО поцелуя руку заметили все. И уж совсем нетрудно было заметить статс-даму, появившуюся в зале почти сразу после ухода августейшей четы. И не просто появившуюся, а еще и направившуюся прямиком к князю Агреневу. До сего дня Александр считал, что выражение «уши шевелятся» следует понимать фигурально, – ан нет, некоторые представители главного сословия империи наглядно демонстрировали это сложное и невероятно трудное в освоении искусство. И все равно тихий разговор так и остался бередящей их воспаленное любопытство раной.

– Государыня просила напомнить, чтобы вы взяли с собой на аудиенцию некие бумаги. Коммерческого рода – она сказала, вы поймете.

– Несомненно. Когда аудиенция?

– Следующий четверг, Аничков дворец, час пополудни.

«Получилось!!!»

– Благодарю за напоминание, ваше высокопревосходительство.

Статс-дама благосклонно улыбнулась – по меркам дворцовой свиты, разумеется. Легчайший намек, небольшое движение губ, едва заметный блеск глаз… Умному достаточно. Затем она мельком покосилась на аристократов, очень правдоподобно изображающих легкую скуку. Коротко и изящно повела головой, обозначая тем самым завершение беседы, и ушла, оставив в сердцах и душах мужчин неизгладимую рану. Она их даже не заметила! Будто на пустое место посмотрела…

– Прошу за мной.

Обер-лакей с таким постным лицом, как будто недавно перехоронил всю свою родню и большинство соседей, профессионально плавно склонил голову и повел рукой, со всей возможной тактичностью намекая господам на то, что пора бы уже и честь знать. Опять длинные коридоры с низеньким потолком – и Кухонное каре, где большая часть представленных еще раз привела себя в порядок, то бишь покурила и выпила немного вина, отходя от столь важного события в своей жизни. Затем были безмолвные посты охраны и громадный вестибюль, в который врывался свежий ветер со стороны Гатчинского парка.

На самых ступенях дворца князь Агренев опять выделился. Тем, что его догнал явно запыхавшийся лакей – догнал только для того, чтобы вручить короткую записку. Кто мог гонять дворцовых лакеев по своим нуждам? Глупый вопрос…

«Слухи пойдут – что надо… А с другой стороны, если не можешь предотвратить – возглавь! Значит, прямо с вокзала наносим визит бесценному бриллианту русской аристократии, дражайшей Зинаиде Николаевне. Коей и расскажем про все свои тревоги и переживания, не забыв упомянуть и о нежданной милости императрицы. Заодно про здоровье ее батюшки узнаю – все же компаньон он не из худших».