Алексей Кулаков - Промышленникъ

«Какая настойчивая девушка. Ну что же, видимо, это судьба. Или нет?»

– Присядь, нам надо поговорить.

Исполнительная горничная немедленно выполнила хозяйское распоряжение. Ошибившись только в одной незначительной детали – она уселась не куда-нибудь, а на колени молодого князя, слегка придавив своим твердокаменным бедром одно, очень даже чувствительное место. Глаза она, кстати, так и не открыла, разве что румянец стал немного погуще.

– Кхм. Наташа… Я никогда не сплю с теми, кто на меня работает.

Явственное огорчение на хорошеньком личике девушки в полной мере охарактеризовало ее отношение к такому положению дел.

– Так что у тебя есть два пути. Взять полный расчет у экономки и стать моей содержанкой, или же все останется по прежне…

Договорить у Александра не получилось, его заткнули. Самым грубым и в то же время нежным образом – сладкими, словно зрелая малина, губами и теплой ладошкой на его затылке. Потом ею же провели по недавно пострадавшей щеке и перевели на шею. Вдобавок ко всему и собственные руки князя словно бы обрели полную самостоятельность, обхватывая талию Наташи и расстегивая многочисленные крючки платья… Вернее, помогая хозяйке платья их расстегивать.

«Судьба».

Несмотря на вполне себе мирную специальность инженера, Карл Фридрих Михаэль Бенц имел в своем характере немало авантюрных черт. Почему? Да потому, что только такой человек мог резко бросить налаженный быт и кое-какой бизнес только лишь для того, чтобы приехать в заснеженную восточную империю. И всего лишь по приглашению своего давнего приятеля (и ученика) Бориса Григорьевича Луцкого. Правда, надо сказать, что снега он так и не увидел (но только лишь по причине летних дней), зато хмурой балтийской погодой и довольно-таки мерзким дождиком насладился сполна. И русским гостеприимством – выделенный ему гостевой домик более чем вдвое превышал по комфорту и размерам родное жилище изобретательного немца.

– Все, герр Бенц, теперь мы можем спокойно идти. А завтра вам и этого не понадобится – будет свой «вездеход».

Одновременно с этими словами на грудь Карла Фридриха навесили картонку ярко-желтого цвета – разовый гостевой допуск. Увидев вздернутые в удивлении брови, русский инженер коротко пояснил, запутав гостя еще больше:

– Мелкие формальности, не более того. Ну что же – прошу за мной!

Мокрая краснокирпичная громада цеха впустила в себя двух мужчин, одарив их напоследок внимательным взглядом сторожа в странной черной форме. Вообще, сердце Фридриха Михаэля радовалось каждый раз, когда он проходил мимо фабричных мастеровых, ибо видел в них истинный немецкий орднунг [34] – одеты единообразно, работают не отвлекаясь, дисциплина явно на высоте… И даже цвет рабочих спецовок что-то да означал. Правда, он пока так и не разобрался, что именно, но у него еще все впереди! Потому что в Сестрорецк он приехал всерьез и надолго. Почему надолго? Да потому, что хотя пригласил его и бывший ученик, но вот встретил и приветил сам владелец фабрики. На следующий день после прибытия состоялась двухчасовая беседа, после которой осталось самое приятнейшее «послевкусие», а заодно – десяток подписей на кое-каких документах. Результат беседы был весьма значимым – он полностью лишился всех прав на компанию «Benz und Cie» и нескольких патентов. Зато на Сестрорецкой фабрике появился новый человек, взявший на себя тяжелые обязанности директора не существующего еще даже и в проекте автомобильного производства. Пока не существующего! Правда, продавать собственную фабрику по производству автомобилей все же было немного жаль… Хотя, по совести говоря, как раз жалеть-то особо было и нечего – коммерсантом Карл Фридрих Михаэль был не особо удачливым. Правда, и не самым худшим. И если бы не патенты русского аристократа-изобретателя, которые ну никак не получалось обойти!.. Впрочем, компенсация за потери вышла более чем достойной, так что это было скорее не сожаление, а всего лишь легкая тоска по прежней полной самостоятельности.

– Возьмите, герр Бенц.

Уже ничему не удивляясь, Фридрих принял в руки толстенные пробковые наушники и последовал за своим провожатым, слегка споткнувшись на выходе из цехового тамбура. И поначалу не понял, куда попал, уж очень все походило на какое-нибудь лечебное заведение. Непривычно яркий свет больших ламп и чистый до невозможности пол, выложенный шестиугольными рифлеными плитками белого чугуна. Увешанные плакатами стены, мастеровые, больше всего похожие на практикующих врачей – серьезные, спокойные и явно уверенные в своих действиях. Которых, между прочим, вполне успешно скрывали невысокие (как раз по плечо) перегородки, окрашенные в приятный взгляду синий цвет. А еще смутно знакомый тихий рев и гудение, периодичный лязг чего-то металлического, легкий запах машинного масла, пустая чертежная доска, а рядом, на подоконнике, целая россыпь карандашей и приоткрытый тубус с ватманом… Рай для настоящего инженера!