Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой

Пейзажи вокруг все те же: лес, поле, луг и снова что-то из перечисленного ранее в произвольном порядке. Хотя хорошо еще, что не степь от горизонта до горизонта или не барханы…

Тогда вообще впору взвыть от тоски. А ведь живут же всевозможные кочевники и на таком рельефе. И всю свою жизнь, возможно, не видят ничего, кроме бескрайней плоской земли и горизонта.

Я, когда из армии увольнялся, поехал за проездными документами в Калининград. Вместе с сослуживцами. Домой хотелось неимоверно ПОСКОРЕЙ. А тут мне ребята из Казахстана и говорят:

– Мы сегодня не поедем, переночуем на вокзале, а завтра съездим посмотреть море…

Я просто офонарел тогда: ну море и море, чего ради него еще целые сутки здесь кантоваться, когда в родной дом хочется лететь, как на крыльях… Просто даже мысли не приходило в голову, что можно дожить до двадцати лет и ни разу не видеть моря… А вот не у всех, оказывается, бабушки в Риге и Калининграде имелись. И тети в Севастополе…

И так сплошь и рядом: что для одного человека обыденность, для другого экзотика. Но и любая экзотика имеет тенденцию очень быстро становиться обыденностью. И это знаешь наперед: очень интересно было бы проплыть пару дней по Амазонке или ее притокам, посмотреть на антарктических пингвинов в их родной среде обитания, побывать в Австралии или в цветущей весенней тундре… Да мало ли еще ландшафтов, которые я никогда не видел и не увижу. Но знаю наверняка: надоест достаточно быстро и потянет назад, к этим самым лесам средней полосы, к глинистым дорогам, черт их совсем побери в дождливую погоду, к речкам, в которых ловится не пиранья, не апараима или мормирус, а обычные плотвички и окуньки. Родина она и есть Родина.

Когда я пересел с седла в карету, доктор с генералом весьма оживленно обсуждали перспективы полевой медицины и санитарии в армии. Два Боро (Бороздин и Бородкин) достаточно легко нашли общий язык, и Филиппу Степановичу удалось убедить своего собеседника, что именно микробы являются причиной многих болезней и небоевых потерь среди личного состава.

Что приятно – получить генеральскую поддержку еще и в этом вопросе дорогого стоит.

Хотя… Мама дорогая! Что же я натворил!! Идиот, дебил в третьем поколении!!!

– Филлип Степанович, – встрял я в разговор, – я вас очень прошу после доклада в Академии не публиковать результатов своих исследований в научных журналах или где-то еще. Да и содержание самого доклада нужно будет подкорректировать.

Две пары недоуменных глаз уставились на меня.

– Вадим Федорович, я вас не понимаю. – Голос доктора слегка дрогнул.

– Да и я, признаться, тоже, – генерал посмотрел на меня вопросительно, – объяснитесь, пожалуйста.

– Конечно. Эти исследования являются стратегически важной информацией. Для наших будущих врагов важной. Ведь Россия воюет все последние годы. Отношения с той же Францией опять не самые положительные и грозят стать еще более плохими. Так?

– Нну, пожалуй…

– При промышленном потенциале, который сейчас подчинен Бонапарту, узнав о результатах наших исследований и поверив им, а они проверят и поверят, мы сделаем армии будущего врага просто царский подарок. Европейцы очень быстро, в отличие от нас, внедрят открытия глубокоуважаемого Филиппа Степановича в жизнь и в войска. Это у них уменьшатся небоевые потери и увеличится процент выздоровевших раненых. В большей степени, чем у нас, верно?

– Простите, господин Демидов, – эскулап нервно поджал губы, – но я врач и…

– Вы русский? – уже психанул я и слегка повысил голос, – вы слышали, что я только что сказал? Как врач, можете сколько угодно лечить раненых и больных солдат противника, но, как русский, вы не имеете права заведомо усиливать армию врага. Я не прав?

Оба задумались. Уже хорошо. Пора добивать.

– Филипп Степанович, поймите, ваш приоритет в открытии никуда не денется. В своем докладе и статье можно сделать самые общие, но, несомненно, революционные для развития новой отрасли науки вещи. Просто не надо пока касаться прикладной роли вашего открытия, понимаете? С этим нужно прийти к военному министру и начальнику медицинского департамента военного министерства. Убедить их просто издать приказы по войскам. А приказы не обсуждаются.

– Да, молодой человек, – хмуро заговорил Бороздин, – возразить вам сложно, но осуществить секретность… Кстати, вероятно, относительно полевых кухонь и новых пуль та же петрушка?

– Ну а вы как сами думаете?