Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой

– Вроде бы действительно, – Горский задумался, – ни одного Анатолия ни в шпаге, ни в рапире, ни в сабле. Во всяком случае, смоленских.

– Вот именно. А если бы я встретился с этим самым Виверром на арене, то один из нас бы уже выступал за сборную кладбищ. Думаю, что ты догадываешься, кто именно.

– Не скажи! Как я понял из письма, которое получил с Дона, он двумя клинками орудует.

– Димахер, стало быть… Н-да, это сложнее… Если выучен… Два трупа. Слушай, а ведь Витька нас берег, нет?

– Именно, Вадь. Сколько у нас шансов было встретиться на арене, а? Отвечаю – до черта. И с этим Виверром тоже. Так нет, просек фишку Витек и не сводил нас друг с другом.

– Сейчас я разрыдаюсь по поводу его благородства.

– Да забей ты уже! Чего «прошлое будущее» ворошить? Давай в настоящем устраиваться.

– Ты опять прав. Разумный ты, зараза, умеешь главное вычленять. – Сережка действительно всегда был строгим логиком в принятии решений, а я велся на эмоции. Иногда, кстати, это помогало мне побеждать: начхать на логику того, что выиграть с перевесом в четыре укола у мастера выше меня классом анреал. А ведь начхал и выиграл. Потому, что был командный бой, потому, что от него зависела судьба ребят, которые дрались вместе со мной. Не плечом к плечу буквально – дрались по очереди, но каждый знал, что от его боя зависит итоговый результат, что его ошибки придется исправлять товарищам по команде. Это страшный груз, поверьте. Но некоторые на таком адреналине ловят кураж. И эмоции иногда очень при чем. Я был неплохим «личником», но в командных соревнованиях, сам не понимаю почему, рвал и драл напополам мастеров значительно высшего класса. А в личных – «сливал» им со страшной силой. Впрочем, ладно…

– Так что ты там насчет песен говорил?

– Да у меня даже сборник вышел с хитами из нашего времени, Окуджава там, Розенбаум со своими еврейско-казачьими песнями и далее по списку. Все, что вспомнил и что подходит для эпохи.

– Грабишь, значит, культурное наследие будущего? – засмеялся я. – Хотя я тоже не лучше – «пиратствую» в науке, причем мои жертвы практически современники, из-под носа у них, можно сказать, открытия увожу. Ведь и в армию через Академию наук перешел. Доктор химии перед тобой, между прочим…

– Господа! – донеслось из-за столика офицеров. – Наше терпение имеет границы.

– Идем!

– Действительно, пошли уже, в самом деле. Не стоит раздражать подвыпивших кавалеристов.

Когда мы садились на покинутые ранее стулья, я ощутил уже менее доброжелательное отношение со стороны корнета и штабс-капитана. Что и понятно: хоть они и оценили неординарность нашей с Горским встречи, но ждать перед наполненными стопками слишком долго – это раздражает.

– Еще немного, – пробурчал гусар, – и дуэль могла бы состояться.

– И это была бы последняя дуэль в твоей жизни, Ефим Александрович, – улыбнулся Серега, – Алексей Трифонович может засвидетельствовать, как владею шпагой я. Так вот, господин Демидов фехтовальщик посильнее моего.

Вот надо ему было? Мальчишку-корнета дразнить? Вон как сразу лицо раскраснелось, сейчас запросто может в бутылку полезть.

– Преувеличиваешь, Сергей, класс у нас примерно равный. А я еще раз приношу извинения, господа, и прошу понять нас с другом. Мы действительно не виделись много лет, а тут такая встреча…

– Да все понятно, Вадим Федорович, оставим это, – Арнаутов явно тоже не хотел даже тени конфликта, – но слова господина Горского меня действительно удивили. Он лучший фехтовальщик не только в полку, но и, пожалуй, в корпусе. А вы пионер. Странно…

– Вы еще больше удивитесь, господин штабс-капитан, когда узнаете, что я и в армии относительно недавно. Вообще я ученый-химик. Только в ноябре зачислен в полк. Приказом Барклая. Для развития минного дела в армии.

А фехтую я действительно сносно, но очень бы не хотелось демонстрировать это на деле в обществе таких приятных людей. Если угодно, готов еще раз принести свои извинения за некоторую задержку нашего застолья.

Вроде бы был удовлетворен и заинтригован даже подвыпивший Беклемишев. А у Арнаутова просто по-рачьи стали вылезать глаза из орбит.

– Вы химик?

– Доктор химии. Открывший, простите за нескромность, два новых простых вещества.

Теперь и у Сереги нижняя челюсть стукнула по столу.

– Ни черта себе! Вадик, какие?

– Йод и алюминий. Не один, правда, в паре с одним сельским врачом. Но я вас очень прошу оставить эту тему – некомфортно чувствовать себя свадебным генералом за столом с товарищами по оружию.