Дмитрий Дашко - Прощай, гвардия!

При всем уважении к неприятелю, замечу одно: квартировавшие в деревне шведские мушкетеры службу несли из рук вон: даже не выставили часового, в чем я убедился лично, сначала осмотрев окрестности в подзорную трубу, а потом подъехав на максимально близкую дистанцию. Никакой реакции. Холод загнал шведов и финнов в теплые дома, на улицу они не показывали носу.

Меня такой расклад устраивал. Я вернулся в лес, где был разбит временный лагерь отряда. Люди – не машины и нуждались в отдыхе.

– Господин майор, будут приказания? – поинтересовался Мюнхгаузен.

Он уже давно был моей правой рукой и сейчас рвался в бой.

– Обязательно будут, – ответил я и изложил свои соображения.

Бросать на несчастную деревушку весь отряд не имело смысла. Люди в таком количестве только мешали бы друг другу.

Я вызвал к себе отделение Чижикова (как ни сопротивлялся гренадер, я оказался упрямей и заставил его принять командование над десятком) и обрисовал перед бойцами задачу. Солдаты были бывалыми, прошли огонь и медные трубы турецкой кампании, потому понимали меня с полуслова.

– Значица, огненным боем не пользоваться? – на всякий случай уточнил Чижиков.

Я кивнул. Выстрелы могли привлечь к себе внимание в ближайшем шведском городе – Вильманштранде (он отстоял отсюда где-то на пять-шесть километров), а я не собирался спугнуть вражеский гарнизон раньше, чем нужно. Имелись у меня насчет этого городишки некоторые задумки.

Чижиков не подвел. В подзорную трубу было видно, как с трудом отличимые от снежного фона фигуры проскользнули в деревню, как, разбившись на несколько партий, ринулись в занятые шведами дома. Внутри закипели короткие схватки, закончившиеся одинаково. Через пять минут Чижиков уже стоял на пригорке, подавая нам знаки. За спиной гренадера уныло сгрудились связанные пленные – числом ровно десять. И тут смогли обойтись без трупов. Определенно эта война начинала мне нравиться.

Мы с Мюнхгаузеном выехали из леса, чтобы допросить капрала. Он не стал разыгрывать из себя героя и выложил все, что знал. В первую очередь меня интересовал гарнизон Вильманштранда. Выяснилось, что комендант города – полковник Виль бранд – имел под ружьем меньше батальона при нескольких орудиях. Точного количества пушек капрал назвать не сумел.

Город находился в очень удачном месте. Он со всех сторон был окружен горами, на одной из которых шведы поставили артиллерийскую батарею и с высоты контролировали всю округу. О лобовом штурме, да еще нашими силами, не стоило даже мечтать. Ко всем прочим неприятностям имелись сухой ров, обнесенный палисадом, земляной вал и крепкие стены.

При необходимости защитники могли удерживать Вильманштранд хоть до морковкина заговенья, однако нам стоило поспешать. Капрал сообщил неприятную новость: со дня на день к стенам города ожидалось прибытие пятитысячного корпуса генерал-майора Врангеля. Шведы планировали использовать Вильманштранд в качестве опорной базы и уже отсюда развить наступление на российские земли.

Взвесив все за и против, я решился на задуманное. Мероприятие выглядело авантюрой, но в случае успеха давало много преимуществ.

О нас в гарнизоне не знали. На шведской территории мы орудовали всего ничего и могли воспользоваться фактором неожиданности, взяв город нахрапом. Удача всегда на стороне смелых.

Я приказал раздеть пленных и оставил их в натопленной избе под надежным караулом. При возможности отправлю бедолаг в тыл. Чем меньше на моей совести будет мертвецов, тем спокойней я себя буду чувствовать. Трупы, пусть и врагов, – тяжелый груз.

Бойцы Чижикова переоделись в мундиры шведских солдат. Я с трудом влез в немилосердно тесный мундир капрала, поскольку намеревался играть в намеченном деле не последнюю роль.

Разумеется, долг офицера заключается отнюдь не в бравировании перед опасностью, однако практически никто из моих бойцов не владел шведским, и лишь я предусмотрительно нахватался кое-каких верхушек и мог сносно говорить без риска быстрого разоблачения. За это отдельное спасибо законченному еще в той жизни инязу. Он сделал из меня не только человека, но и полиглота. Языки, тем более схожие, я схватывал на лету. В обиходе мы используем весьма ограниченный словарный запас, поэтому я делал упор на простейшие бытовые фразы.

Какое-то время мне удалось бы пудрить шведам мозги. Рано или поздно меня разоблачили бы, но я не собирался тянуть резину. Операция предстояла молниеносная.