Артем Каменистый - Адмирал южных морей

Нет, силы матийцев просто мизерны. Даже у меня сейчас возможностей больше. Похоже, их многовековая война в сочетании с тягой к героическому суициду довела их до полной несостоятельности. А я ведь так на них надеялся…

Высказывать это Саеду, конечно, не стоило, потому увел разговор в сторону:

– Просто мы не одни – со мной здесь еще несколько бойцов, и они, наверное, волнуются, вот и беспокоюсь за них.

– Так давайте я пошлю к ним гонца, чтобы не беспокоились.

– Лучше пусть Люк пойдет. Места тут опасные, гонца вашего они не знают. Мало ли что могут подумать.

– Так и поступим – вы здесь господин и вам решать. Хотя в моем лагере просто уважаемый гость, что меня очень печалит. Простите еще раз за крайне скромный прием, вызванный неприятнейшими обстоятельствами.

– Пустое, – отмахнулся я. – Вы лучше скажите: что дальше делать собираетесь?

Саеда, похоже, вопрос загнал в тупик. Он некоторое время молчал, затем с горечью произнес:

– Мне было приказано пройти через море напрямик по северо-восточной линии. Темные, зная, что у нас мало кораблей, вконец распоясались, ходят по здешним водам, совершенно не опасаясь нападений. Появление возле их берегов нашего красавца стало бы великим сюрпризом, причем неприятным. Там мы должны были взять на абордаж первое попавшееся судно, коих с грузами много ходит, после чего вернуться тем же путем. Если бы этого не получилось ввиду нападения значительных сил врага, мы бы погибли, не посрамив чести предков. И в том и другом случае демы должны были уяснить, что море им не принадлежит. Пусть знают, что божье правосудие наполняет ветром паруса несущих смерть кораблей матийского флота – самой грозной силы этого мира. Но встреча с этой трижды проклятой галерой спутала все планы. В недобрый час мы начали погоню, а чем она закончилась, вы сами видите. Корабль разбит, мы оказались на пустынном берегу, к которому мои соотечественники никогда не приближаются. Да и вообще мало кто рискует здесь появляться. Не считая, конечно, темных. Боюсь, приказ теперь не получится выполнить, а это огромный ущерб для моей чести. С каким бы удовольствием я смыл позор кровью, достойно погибнув на поле брани от рук целой армии врагов. Но – увы… Даже не знаю, как теперь следует поступить… У меня самая лучшая команда этого мира, но нет судна…

Тук что-то пробурчал под нос. Я с трудом расслышал несколько слов, из которых понял, что хвалимую команду тот сравнивает с продуктами жизнедеятельности коренных обитателей свинарника. Саед или не расслышал, или сделал вид, что не расслышал, но продолжил как ни в чем не бывало:

– Разве что попытаться добраться до Ортара и там послать весть через купцов или корабль зафрахтовать, чтобы вернуться на родину самостоятельно. Но дело это долгое и рискованное. Ортарцы к нам не слишком хорошо относятся.

– Почему?

– Давняя склока из-за пары никому не нужных островов. Мой народ ими владеет по праву, даже два замка там выстроил и гавань, защищенную рукотворным молом. Вот Кенгудам и захотелось без труда получить лакомый кусочек, в который вложен чужой труд. Аппетит мы у них отбили, но осадок остался, хоть мы их больше не трогаем, а они не лезут. Уж простите за неутонченную речь, но после всего случившегося нелегко подбирать благозвучные слова. Я имею лучшую в мире команду, но без корабля не могу выполнить самого простого приказа. Даже самой героической смертью трудно смыть подобное… А ведь у меня была чудная идея. Раз уж цель – поход к южным берегам, то почему бы не размять ноги на суше? Вы только представьте, что может натворить такая славная команда, если высадится, допустим, на Железном Мысе!

Я понятия не имел, что такое Железный Мыс, но, судя по всему, место известное, потому, скрывая свое невежество, кивнул с максимально умным видом.

А Саед тем временем немного раскрыл тему:

– Скопище мастерских, в которых день и ночь куется оружие и доспехи для темного войска. Лучшие работники, насильно собранные со всего мира, диковинные печи, в которых, по слухам, за час можно выплавить столько отличного железа, что хватит на целый отряд латников. И при этом нет серьезной охраны. Зачем она там, если никто давно уже не угрожает этому побережью. Одним лихим наскоком можно нанести грандиозные убытки тварям: разрушить все мастерские и перебить работников. Им долго придется восстанавливать все и среди пленников искать замену.

Вот тут я ощутил примерно то, что ощущает рыбак, долгое время вглядывающийся в поплавок и внезапно замечающий, как тот едва заметно вздрагивает. Что-то в словах Саеда очень интересное проглядывает… И вдруг, как это часто бывает с думающими людьми, в одну стройную систему сложилась информация, полученная от матийца и пленных демов, крохи из рассказов бакайцев и собственные размышления, навеянные трудностями моего нынешнего положения. В голове почти мгновенно наметился до крайности авантюрный, рискованный замысел. Скажем откровенно: почти безумный или даже без «почти».