Олег Шелонин - Каботажный крейсер. Запретная любовь

– Слышь, брателло, тут тебе от братвы подгон. – Академик начал выгружать на стол подгон братвы: бутылку гномьей водки, краюху хлеба, шматок сала и головку лука.

– Я так понимаю: от Гиви, – усмехнулся Блад.

– Ага. А от меня вот это, – извлек из кармана Зека пузырек.

– Что это?

– Микстура. Четыреста капель валерьянки, они завсегда помогают.

– Тогда уж лучше четыреста две, – заулыбался во весь рот капитан. Забота братвы его умилила.

– Не, четыреста две – это уже перебор! Ровно четыреста, и ни каплей больше! Спать будешь как убитый! Стопроцентное обнуление гарантирую.

– А вот спать-то мне и нельзя, – пожаловался Блад, глаза которого буквально слипались. Он изо всех сил боролся с навалившейся усталостью и понимал, что возникла она неспроста. Ведь он спал практически всю ночь! Что-то или кто-то специально давит на его психику, вгоняя в сон, чтобы возобновить видения. Блад не любил, когда им манипулируют, и не собирался поддаваться. – Нола, кофе крепкого сюда. И побольше.

– Ну ты давай держись, брателло. – Зека Громов тяжко вздохнул и, грузно топая, покинул спальню.

Навстречу ему катился дроид с подносом, на котором стояла большая кружка ароматного кофе.

– Стой! – тормознул его Зека, извлек из кармана пузырек и накапал прозрачной жидкости в кружку. – Ничего ему не говори, – попросил он возникшую перед ним Нолу. – Совсем соображать перестал брателло. Пусть поспит. Проснется – как новенький будет!

– Император, безумие усугубляется! Карантин введен слишком поздно. Мы только что получили сообщение с базы Альфа-три. Фельдфебель Станиц сообщил о появлении вируса на станции, объявил себя верховным главнокомандующим со статусом неприкасаемого и наглухо заизолировал базу от внешнего мира.

– Он что, свихнулся?

– Судя по всему, да. Именно так на первой стадии и действует этот вирус. У него маниакальный синдром величия. Вообразил себя повелителем Вселенной. Дистанционно управлять станцией мы теперь не можем. Он перепрограммировал ее, замкнув все функции на себя. И главное, остановить его некому. Кроме Станица, на базе не выжил никто. Подозреваю, не без помощи обезумевшего Станица. Блокада станции, возможно, не даст проникнуть вирусу во внешнюю среду, если он, конечно, туда уже не проник. Главное, чтобы сам Станиц базу не покинул. Наши психологи через интерком сумели убедить этого свихнувшегося маньяка отложить завоевание Галактики до лучших времен и лечь в анабиоз.

– И?

– И все. Все сигналы с базы исчезли. Наши аналитики предполагают, что, прежде чем окончательно сойти с ума, он включил режим консервации и поставил всю планету под «зеркала».

– Сколько времени займет поиск базы?

– Параметры орбиты ее известны, но под «зеркалами» все равно придется икать недели три. Прикажете послать группу зачистки?

– У нас нет этих трех недель. Разведгруппа обнаружила главную базу сонарианцев. Эта картошка окопалась у нас под самым носом! Все силы будут направлены туда.

Блад руками Эрвина I переключил интерком. Перед ним появилось голографическое изображение всклокоченного седого мужчины в белом лабораторном халате с красными от недосыпа глазами.

– Есть новые данные по вирусу?

– Да, мой император.

– Докладывайте.

– Он может гнездиться в любой форме жизни и пребывать там очень долго в латентном состоянии, пока не попадет в организм человека. Смертельно опасен он только для хомо сапиенс. Это ставит человечество на грань уничтожения. Кроме нас в Галактике полно разумных, обожающих экстремальный туризм. А это значит, что зараза будет переноситься с планеты на планету до тех пор, пока не распространится по всей Галактике. В организме человека скорость распространения вируса просто потрясающая. Мы досконально изучили его генную структуру. Вирус действительно искусственного происхождения, но я уверен, что его создатели не сами клубни, а захваченные ими в агросекторе генетики. Уверен, что они работали на них под пытками и страхом смерти.

– Откуда такая уверенность?

– В генную структуру вируса внедрен процесс саморазрушения.

– То есть, если зараженную планету подержать в изоляции…

– Мой император, процесс саморазрушения будет длиться восемьсот пятьдесят лет. Скорее всего, им пришлось работать в адских условиях, и они ошиблись в расчетах.