Олег Шелонин - Каботажный крейсер. Запретная любовь

– Спрашиваешь! Тряпья у меня навалом.

– Тогда чего мы ждем? – улыбнулась Лилиан. – Пошли работать над новым имиджем нашей подсудимой. Так, а ты куда?

– Я вам буду это… – Джим запнулся, пытаясь подобрать слова, – …с новым имиджем работать… помогать.

– За ночь не наработался? – насмешливо спросила эльфа. – Перебьешься. Обойдемся без тебя.

Известие о предстоящем суде быстро облетело весь корабль, приведя в шок всех без исключения. Истинную подоплеку происшествия знали только Стесси и ее едва пришедшая в себя команда, выступающая в этом шоу в качестве потерпевших. Вот им-то и приходилось труднее всего. Наверняка капитан начнет задавать неудобные вопросы, на которые придется отвечать, а что и как отвечать, не подставив ни самих себя, ни свою королеву, никто толком не знал. Никто, кроме Грева, который вовремя сообразил, что, если этот суд поможет на время изолировать хозяйку, ситуацию на корабле можно будет взять под контроль уже на его условиях и спасти девочку от необдуманного шага. Ни адмирал, ни наемники еще не знали, что этот шаг королева уже сделала и все для себя уже решила, а потому все дружно, прямо в лазарете, начали готовить свое шоу.

Однако к суду готовились не только они. Так как судебный процесс намечалось провести в строгом соответствии с эпсанским законодательством, за разъяснением его нюансов все потянулись к Лилиан, и она пообещала это сделать чуток позднее в присутствии императора. Свое обещание она выполнила во время завтрака, на котором присутствовали все, кроме конфликтующих сторон. Стесси заперлась в своей каюте, а наемники все еще были в лазарете. Эльфа с ходу объявила, что, возмущенная несправедливостью капитана, подозреваемая в совершенном преступлении объявила голодовку, которую закончит только тогда, когда восторжествует справедливость, и требует суда присяжных. Завтрак тут же превратился в нечто среднее между балаганом и предварительным слушанием дела, на котором в процессе приема пищи начали распределяться судейские должности. Со стороной защиты все было ясно – Алиса и Лилиан. Адвокатов подсудимая имела право сама себе выбирать, а потому это решение не оспаривалось. Кандидатура судьи тоже не обсуждалась. По корабельному уставу, капитан на судне царь и бог, а если он до кучи император, то тут и говорить не о чем. А вот насчет стороны обвинения разгорелись страсти. Роль прокурора пожелали взять на себя гном и академик, жутко обиженные бессовестной подставой Стесси, втихаря подкинувшей им оружие наемников, пока они были в отрубе. Возражение, что прокурор должен быть один, они не принимали (раз адвоката два, то почему не может быть двух прокуроров?), а за попытку урезонить алкашей Блад был немедленно освистан. Причем так азартно, что капитан понял: еще немного и они начнут скандировать «судью на мыло!», а потому поспешил сдаться, но отыгрался на другом. После распределения главных ролей состав суда присяжных определился сам собой, Блад в запале, чисто из вредности, дал отвод Джиму как заинтересованному лицу и сразу же об этом пожалел.

Ведь, если разобраться, суд над Стесси был откровенным самодурством с его стороны. Вернее, это выглядело так. На самом деле Блад затеял этот цирк неспроста. Это был прекрасный повод выяснить, кто есть кто на «Ара-Белле», и присмотреться к новым членам команды, проанализировать их реакцию на то или иное событие. Ну и заодно поразвлекаться. Все-таки лететь до Семицветика еще почти три недели, так почему бы малость дурью не помаяться? А главное, этот суд должен ответить на вопрос: кто такая Стесси? Легкость, с которой хрупкая девица расправилась с толпой наемников, Блада насторожила. Конечно, можно было потолковать с этим терминатором в юбке тет-а-тет, но Пит был уверен, что это ничего не даст. Вывернется, а если при этом начнет еще использовать женские чары, то вообще – труба. Как ему с Джимом потом объясняться? Нет уж, на фиг. Пусть, как говорится, ответит перед обществом, под прицелом кучи глаз. А потом он как капитан и император сообразит, как решить ее судьбу. Таков был изначальный план.

Теперь же ситуация вышла из-под контроля. Он прекрасно знал, что на суде присяжных его роль сводилась лишь к ведению заседания и наблюдению, чтобы оно прошло в рамках закона, а потому в финале ему останется лишь огласить вердикт присяжных, роль которых выполняли Фиолетовый, Лепестков и Ур. Да, да, шестилапый питекантроп Ур, которому Зека Громов не позволил сделать отвод. Иначе что это за суд из двух присяжных заседателей, которые к тому же оба человеки? Расовой дискриминацией попахивает. Как Блад ни противился, но и в этом вопросе ему пришлось уступить.