Дмитрий Кружевский - Танкист

Они уже спускались в подвал, когда замок сотряс первый взрыв. Рейн замер, прислушавшись, и, когда глыба замка вновь вздрогнула, а сверху посыпалась штукатурка, схватил непонимающего профессора под локоть и рванул вниз по лесенке, но не успел. Взрыв прогремел оглушительно, а взрывная волна, точно щепку, подхватила Отто и, несколько раз перевернув в воздухе и ударив о стены, выбросила в холодное нутро подвала, окатив напоследок дождем из песка и обломков.

Когда Рейн пришел в себя, вокруг царила темнота. Он попытался встать, и со второй попытки это ему удалось, правда, лишь на колени. Все тело горело огнем, а по лицу стекали липкие горячие капли. Вспомнив о фонарике, который вместе с ножом он всегда носил с собой, он начал судорожно обшаривать карманы, молясь, чтобы тот уцелел. Наконец фонарик нашелся в одном из карманов костюма, и Рейн включил его. Часть коридора вместе с лестницей перестала существовать, и перед Рейном была стена из молотого камня, кирпича, песка, обломков досок и кусков металла. Стоя на коленях, он несколько минут оглядывал ее, затем упал, вновь потеряв сознание.

Двое суток, если судить по чудом уцелевшим наручным часам, Отто в отчаянии метался по коридорам замковых подвалов в поисках выхода наверх, однако все тщетно. Зато он обнаружил привезенный им артефакт, который находился все на том же стрельбище, правда, теперь он был закреплен в обычных столярных тисках и к нему тянулись провода от какого-то странного прибора. Рейн не стал разбираться, а, высвободив артефакт, просто сунул его за ремень. Найденное им караульное помещение с запасом свечей и склад, в котором помимо оружия и запасных батарей для фонаря он нашел несколько ящиков с консервами, позволили появиться робкой надежде на выживание. Отдохнув и перекусив, он с новыми силами принялся за поиски. На четвертый день проход был найден. Он проверял все малейшие щели, куда мог протиснуться человек, несколько раз застревая и с трудом выбираясь назад. Его старая одежда быстро изорвалась, к счастью, на складе была и солдатская форма, особенно его обрадовали шинели, так как в подземелье явно похолодало. Проход нашелся неожиданно в одном из полузаваленных коридоров, в стене образовалась трещина, которая позволяла практически по-пластунски выбраться на поверхность. Как только он очутился на поверхности, то чуть не заорал от радости и облегчения, однако вовремя заткнул себе кулаком рот, услышав голоса, говорящие на русском. В панике он кинулся назад и два дня не рисковал выходить наверх, однако вода, обнаруженная им в караулке в небольшой канистре, вскоре кончилась, и ему пришлось выбираться наверх. К счастью, его вылазки к находящемуся неподалеку фонтану остались незамеченными, а мутно-зеленоватую воду после кипячения вполне можно было пить, хотя Отто и мучился несколько раз животом.

И вот теперь русских уже не было два дня. Отто встал и, погасив керосинку, сменил практически догоревшую свечу на новую, отлив часть мутной жидкости в кружку, он достал из тумбочки пачку заварки и, разорвав бумагу, щедро сыпанул в кружку. Подождав немного, он отхлебнул мутного напитка и, удовлетворенно кивнув, устало опустился назад на лежанку. Пора было выбираться.

Ветер выл, точно дикий зверь, бросая в замерзших путников гроздья поземки и пытаясь сбить их с ног, однако это ему не удавалось. Пятеро человек, связанные в цепочку давно обледеневшей веревкой, упорно шагали по снежному полю. Темные массы гор нависали над путниками с обеих сторон огромными великанами, грозящими раздавить дерзких букашек. Ветер еще раз дико взвыл, кинув в людей очередную порцию колючего снега, и в бессилии разбился о выступ скалы, за которым укрылись путешественники.

Олрад скорчился около каменной стены, защищающей его от ветра. Ему казалось, что у него промерзли все внутренности. Выросший в стране, где даже в самые суровые зимы не бывает снега, он особо тяжело переносил этот переход. Пару раз он даже хотел начихать на предупреждение Лейноласа, создав заклятие теплого покрова, однако архимаг это заметил и быстро пресек его попытку.

Хотя надо сказать, что тяжело приходилось всем, особенно Дорину с Эриком. Рыцарь, хоть и оставил большинство из своих железяк у подножия, все равно при каждом шаге погружался в вязкий снег по колено, а от своей природы не слишком легкому гному вообще приходилось туго, снег часто доходил ему до бедер. Лишь эльфы спокойно шли по поверхности снежного покрова, однако неожиданно начавшаяся буря свела на нет все их преимущество, и им приходилось буквально впечатывать ноги в белую поверхность, чтобы удержаться. Несмотря на все это, к вечеру первого дня дошли практически до перевала, который встретил их еще более сильным ветром. Холодная ночь, проведенная в вырытых в снегу норах, не принесла облегчения, как и морозное утро. За ночь ветер лишь усилился, и скорость продвижения отряда резко упала. И все же, по словам гнома, они уже практически миновали перевал, и если все дальше пойдет нормально, то завтра уже начнется спуск.