Олег Таругин - Перезагрузка. «Бывали хуже времена…»

– Дядь Дим, вы чего? – девушка испуганно смотрела на Краснова. – С вами все в порядке? Я ж ничего не трогала, просто комп как-то странно завис, вот я вас и позвала. У вас такое лицо… Может, мне уйти?

– Нет, Соня, все в порядке, просто я… войну вспомнил. Ты это, делай, что собиралась. Все нормально. Я пока чайник поставлю, чайку попьем. Я на кухне буду, а ты тут уж сама разберись, ладно?

И, не дожидаясь ответа, Василий вышел из комнаты, провожаемый исполненным непонимания и страха взглядом соседки.

Соня появилась минут пять спустя. Василий едва успел опрокинуть, не запивая и не закусывая, стакан водки и закурить. В мыслях царил полный хаос, упорядочить который не мог даже крепкий алкоголь. Потому он просто тупо сидел за столом, глядел в никуда и курил.

– Дядь Дим, вы точно в порядке? – девушка осторожно опустилась на край табурета, кивнула на початую пачку сигарет. – Можно, я тоже закурю?

– А ты что, куришь? – автоматически спросил танкист.

– Иногда балуюсь с подружками…

– Вот раз только иногда и только балуешься, то и не кури. Девушкам дымить вредно. Вам еще детей рожать.

– Ой, скажете тоже, – но руку от пачки убрала. – Дядя Дима, зачем вы снова пьете? Из-за игры, да? Так глупости это! Я всегда говорила, все эти симуляторы с полным погружением до добра не доведут. От них мозги, как в микроволновке, закипают, а вы ведь на настоящей войне были, в Афганистане, мать говорила, то ли ранены, то ли контужены. Зачем оно вам?

– Ты не поймешь, – отмахнулся Краснов, глядя мимо девушки.

– Ага, ну, конечно! Всегда одно и то же – я намного старше, я всякое повидал, у меня жизненный опыт… – неожиданно зло ответила Соня. – Хоть бы чего поумней придумали! Да если хотите знать, мне мать вообще к вам ходить запретила, говорит, что вы, мол, на всю голову контуженный и алкоголик. А мне всегда с вами интересно было. Потому что вы – настоящий, не то, что сверстнички мои, вас дешевые понты не интересуют. Вот только вы никогда на меня даже внимания не обращали и всерьез не относились. Ну, кроме того случая с долгом и университетом, конечно…

– Соня… – то ли на него так подействовал алкоголь, то ли безысходность, но Краснов неожиданно решился: – Соня, ты не могла бы мне помочь? То, что я сейчас скажу, покажется тебе бредом, и ты, возможно, решишь, что я сошел с ума, но это не так. Я не свихнулся, и это не бред. Выслушаешь? Если решишь… если захочешь уйти, я не обижусь. Наверное, я бы на твоем месте тоже не поверил, но мне не к кому больше обратиться… я просто больше никого здесь не знаю.

– Что? – ощутимо напрягшись, девушка непонимающе взглянула на него. – Вы о чем?

– Понимаешь… я не твой сосед Дмитрий Захаров, а другой человек. Меня зовут Василий Краснов, я младший лейтенант, танкист. И мне примерно столько же лет, как и тебе. Вчера я каким-то образом попал в тело твоего соседа из моего времени, из сорок третьего года. Когда я пришел в себя перед этим устройством, которое ты называешь «компом», на мне были какие-то смешные перчатки и обруч на голове. Что это такое, я не знаю, как не знаю и того, что произошло; наверное, твой сосед проводил какой-то научный эксперимент и случайно отправил меня в будущее, а себя в прошлое… совершенно не разбираюсь в этом, потому не могу ничего объяснить. Соня?

Вскочившая с табурета девушка, не сводя с него взгляда, медленно пятилась, обходя кухонный стол и прижимаясь к стене. Одним рывком выскочив из кухни, она лишь на миг задержалась у входной двери:

– Совсем допились, дядь Дим? Жаль, что мать оказалась права. Вы и правду псих. До свидания, больше не… – окончание фразы заглушил звук захлопнувшейся двери…

Дмитрий Захаров, 1943 год

Утро выдалось – просто зашибись, как охарактеризовал бы происходящее Дмитрий, находись он в привычном для себя времени. Просыпаться пришлось в темпе вальса, едва лоб о казенник не рассадил, уж больно активно его будил стрелок-радист. Тряс за плечо так, словно второй рукой держался за оголенный провод. Обидно, кстати, в кои-то веки Олька приснилась, да еще и в, гм, достаточно романтичной обстановке…

Проснувшись окончательно, Захаров машинально взглянул на циферблат часов – ну да, часы у виртуала имелись, причем трофейные – почти половина восьмого. Прикинул в уме: до окончания суточного срока игрового времени оставалось еще часа три-четыре. Что ж, все верно, так что зря он маялся дурными мыслями: сейчас все и начнется. Наверняка прилетят предсказанные вчера немецкие бомберы и начнут методично смешивать лесок с землей двухсотпятидесятикилограммовыми фугасками. Или немцы за ночь прорвали фронт, и им предстоит встретить их… хотя нет, вряд ли. Судя по воспоминаниям Краснова, до передка не меньше семидесяти километров – преодолеть такое расстояние, да еще ночью, да еще после продавливания какой-никакой, но обороны, маловероятно. Просто так наши их не пропустят, конечно, потреплют как следует. Да и не в традициях доблестных «панцерваффе» подобные подвиги – не любит немец ночью воевать и уж тем более устраивать прорывы. Значит, точно будут бомбить. Или штурмовать, если вместо бомбовозов прилетят «восемьдесят седьмые».