Игорь Градов - «Хороший немец – мертвый немец». Чужая война

А если продолжить аналогию в другую сторону, то он, майор Хопман, скоро станет командиром полка. С одной стороны, это вроде хорошо, но с другой… Не факт, что доживет до такого счастья.

В блиндаж, где отдыхал и приходил в себя после боя Макс, вошел Вильгельм Лебер. Он сиял, как начищенный самовар.

— Отличные новости, герр лейтенант, — заявил оберфельдфебель с порога (хотя какие отличные новости могут быть после такой мясорубки?). — Говорят, к нам на фронт перекидывают «пятисотых».

— Кого? — не понял Макс.

— Ну, этих, испытуемых, — пояснил Вилли, — 550-й испытательный батальон, в общем.

— Откуда сведения? — вяло поинтересовался Макс.

— Да все говорят… — неопределенно ответил Лебер.

Макс уже привык к тому, что среди солдат все время циркулируют какие-то слухи — то о якобы скором пополнении, то о том, что не сегодня завтра их отправят в тыл на длительный отдых и переформирование… Он их и не опровергал, но и не подтверждал — пусть себе гуляют. Раз солдаты болтают, значит, так надо, так легче служить, легче на что-то надеяться. Человек не может жить без надежды, иначе само его существование потеряет всякий смысл…

Вот и сейчас Макс молча пожал плечами, как бы говоря: поживем — увидим. Лебер кивнул и исчез из блиндажа.

Однако слухи, как ни странно, оказались верными. На следующий день за Максом прибыл из батальонного штаба курьер на мотоцикле и передал приглашение Хопмана на небольшой дружеский обед в честь его старого друга, майора Биргера. Который, оказывается, и является командиром 550-го пехотного испытательного батальона, переброшенного вчера на их участок фронта.

Макс погрузился в мотоциклетную коляску и позволил доставить себя в новую «штабную избу», где теперь обитал майор. Прибыл он вовремя — торжественный обед как раз только начался. За столом помимо самого Хопмана сидели два человека — немолодой уже майор и щеголеватый гауптман, почти ровесник Макса.

Хопман церемонно представил гостей: Карл Биргер, его старинный друг и боевой товарищ, служили вместе во Франции и Польше, и Ганс Шуверт, начальник штаба «испытательного батальона 550». Самого же Макса он охарактеризовал предельно просто и лаконично — наш герой. Знакомьтесь, ребята, это знаменитый лейтенант Петер Штауф, любимец Гитлера, Рейха и всего немецкого народа. Макс криво усмехнулся — все верно, и герой, и любимец, дьявол побери этот ваш Рейх и проклятого фюрера…

После представления все расселись по местам и приступили к трапезе. Она была, как всегда, простой, но достаточно обильной: целый чугунок вареной картошки, копченая колбаса, шпик, местные пупырчатые огурцы и мутноватый самогон. Последний находился в здоровой, литра на полтора, бутыли, на треть, как заметил Макс, уже опустошенной. Зато майор Хопман пребывал в отличном настроении — видно, принял уже на грудь для поднятия боевого духа. Где он достал эту сивуху, оставалось загадкой — война же кругом! Но, судя по его довольному виду, качество самогона его вполне устраивало.

Майор лихо плеснул по стеклянным стопкам немного мутной, резко пахнущей жидкости и, как всегда, провозгласил первый тост: «За победу!» Макс (опять же, по своей традиции) подождал, пока все выпьют, и лишь потом, присовокупив к слову «победа» прилагательное «нашу», чуть-чуть пригубил. И едва не задохнулся — настолько самогон оказался крепок и вонюч. Закашлялся, судорожно схватил стакан с водой (спасибо майору, позаботился заранее) и залпом выпил. Закусил огурцом, чуть отдышался и вытер платком выступившие на глаза слезы.

— Хорош самогончик ? — поинтересовался со смехом Хопман (слово «самогончик» он произнес по-русски). — Сам доставал. Всех жителей деревни допросил, полдня в сарае продержал, пока одна бабка не созналась, что у нее есть немного. Купил все, что нашлось, отдал за бутыль три банки консервов. Кажется, ее не обидел… Заплатил дорого, но и пойло, надо сказать, отличное. В сто раз лучше нашего шнапса, хотя, разумеется, сильно уступает по вкусовым качествам знаменитой русской водке…

И майор пустился в длинное, пространное рассуждение о крепости и свойствах различных спиртных напитков, сравнивая в основном немецкие, французские и русские виды (то, что он лучше всего знал), а Макс принялся срочно поглощать еду (внутри все горело от самогона), попутно рассматривая новых знакомых.

Грудь Карла Биргера украшала целая коллекция наград — два Железных креста, медаль «За зимнюю кампанию на Востоке» (знаменитое «мороженое мясо»), знаки отличия «За атаку», «За ближний бой», «За танковый бой» и еще серебряный — «За ранение». Настоящий боевой офицер, сразу видно. Да и выглядел он соответственно — сухой, поджарый, с коротким ежиком седоватых волос и цепким взглядом серых, колючих глаз. Ел Биргер медленно, тщательно пережевывая пищу и аккуратно отрезая ножом от вареной картофелины по небольшому кусочку. Колбасу и шпик осторожно подцеплял вилкой и, разделив на равные доли, последовательно отправлял в рот. Педант и аккуратист, понял Макс.