Вадим Денисов - Стратегия. Экспансия

Все не так.

– Мы ведь все помним, как наши вожди СССР развалили и что потом из этого вышло. Помним, что Бишкек пережил за последние годы. И новую жизнь в этом мире уже повидали, во всех красках…

– Слушаю тебя.

– Вот бумага, собрание проводили, да. Коллективно просим принять нас в российский анклав, – бухнул Арстанбек, решившись. – Люди думали, расписались.

Я слегка притормозил с реакцией. Вообще-то это моя прерогатива предлагать такое: давно дадены полномочия. Главы поселков, сталкеры, патруль, шериф. Ну и Командор, естественно. А тут вдруг сами, вперед паровоза!

– Как думаешь, Сергей, одобрит ваш президент? – пробудил меня староста. – Ты сам-то как, согласен будешь?

– Конечно, согласен! – на этот раз мгновенно откликнулся я. – И не волнуйся, Арстанбек, все наши будут согласны. Все.

Монгол, сидевший через проход, хитро посмотрел на меня. И тихо сказал: «Дзин-нь!»

Это был единственный «дзинь» за столь масштабную операцию, подготовка и проведение которой заняли чуть ли не два месяца.

Как всегда при таком итоге, пошла суета.

Вот ведь странное существо человек. И мечтаем, и прикидываем вечерами у Юрки, причем Сотников сидит рядом и занимается тем же самым, – что взять, что предпочесть при возможности выбора, случись такой «дзинь». Вот он случился и что? Все по новой, будто и не было наметок и обсуждений. Жаль, не можно узнать, а интересно – как бы это у немцев происходило, наверняка все заказывалось бы по строжайшему план-графику, никаких импровизаций, отсебятины и «вдругов».

Скучно, в общем.

А у нас опять «авось»! И это мне нравится, надеюсь, что такой подход в какой-то мере сохранится и при гипотетической Империи, которую размеренно и не спеша выстраивает Сотников. К «авось» у меня особое отношение. Я считаю, что это есть не что иное, как многострадально выработанная привычка русских оглядываться в самый последний момент, в ожидании удара. Который неизбежно последует, как всегда: со всех сторон, ото всех рубежей и границ. Врожденная попытка учета неявных обстоятельств и факторов, стремление в самый последний момент довериться интуиции, которая уже что-то там сообразила и… – вывезет!

Поэтому через несколько минут…

Пш-шш…

– «Демон» – «Черной Мезе».

– В канале. Слушаю, Руслан.

– Ты инициатор?

– Не поверишь: сами.

В салоне все притихли, слушают, ничего не понимая. Начальники разговаривают, что-то там решают – не их ли судьбу?

– Понял тебя. Главный меня дернул, сорок минут пошли.

– Понял, засомневался?

– Так точно, советуй давай.

– Типа радиоконференции? Хех.

– Гришку достать не могу. Мне не смешно, Главный ждет.

– Что там вкинули?

– Без пятерки полста одну и две десятых тонны огурцов…

– Мать его… и второй есть?

– Есть. Две «Дашки» и двадцать четыре ППШ.

– Охренеть… И что делать?

– Серый, на, я тебя спрашиваю! Советуемся. Пауза, минута, мнение. Как понял, прием.

– Понял, СК.

Не выпуская из рук рации, я повернулся к Монголу:

– Слышал? Что скажешь? Давай про второй вариант.

– ППШ как «штурмовухи» хороши будут. На зачистках. В поселках нужны, а казачкам постольку поскольку. Добрый вариант. Ну а «дашкам» всегда место найдется.

– А первый?

– Вторая «сорокапятка» – это почти готовый «шушпанцер» высшего, по нашим меркам, уровня, можно почти тупо ехать по дороге, гасить аналоги, на Аддис-Абебу или в Нью-Дели. Если ставить на понтон, то вся Волга наша. Первый вариант – стратегия, второй – лишь тактика.

Монгол, как обычно, короток и точен.

Пш-шш…

– «Черная Меза» – «Демону».

– На связи.

– Вариант один. Танк, речной монитор, контроль пространств. Как понял?

– Принял, Серега, принял… Давай, СК.

До самого конца поездки мы так и не знали, какой вариант выбран окончательным и что упало на блестящую черную плиту.

Они выбрали первый.

Теперь Дугин вместе с Гансом Грубером, новым начальником цеха металлообработки, его братом Ульманом и Гонтой вечерами подолгу сидят у главного инженера, выписывая кохиноровскими карандашами и фломастерами чудовищного вида эскизы Непобедимой Аццкой Машины.

Шериф закончил свои дела, «потеряшки» подписались под протоколами – первый автограф в этом мире. Следующий этап – карантин и медосмотры, потом комендант Лагутина их поставит на учет в бухгалтерии, где они заполнят еще одну форму, разместит в гостинице. Раньше там мест не было, многие жили в замке. Но народ разъехался по поселкам, после чего Зенгер с боями и стрельбами попыталась забрать огромное здание под роддом и детское отделение. Это была славная битва, Климова тут же включилась, потом опомнилась Лагутина, и после долгих баталий здание стало почти «соломоновым» – большая часть отошла к медикам, небольшое помещение отдали образованию, остаток в четыре комнаты – под гостиницу «потеряшек», расположенную впритык к ясельному отделению детсада. Тут такой феномен. Если в старом мире детский крик зачастую являлся раздражителем, то здесь, в новой среде, вопли малышей воспринимаются как самое желанное успокоительное. Интересно.