Юрий Корчевский - Золото мертвых. Смута

– Дмитрия Тимофеевича Трубецкого служивый человек, – с достоинством ответил Андрей.

– А, – протянули разочарованно.

Не удалось поживиться. А ведь так жадно глазами кафтан его осматривали, мысленно уже примеряя на себя.

– Где он сейчас? – спросил Андрей.

– Нам почём знать? Вроде в Тушине был неделю назад.

Андрей тронул коня. Мятежники расступились, пропустили: уж больно уверенно он себя вёл, да и пистолеты за поясом внушали уважение.

Но доехать до Тушина ему не удалось – всего через несколько километров снова появились всадники.

Андрей не делал попыток свернуть в сторону, ехал спокойно, полагая, что это – очередная шайка мятежников.

Но это оказались царские войска.

– Стой! – закричали они ещё издалека.

– И откуда вы только все свалились на мою голову! – в сердцах пробурчал Андрей.

Всадники подскакали и окружили его – совсем как давеча мятежники.

– Мятежник? – грозно спросил его усатый десятник.

– Разве я похож на оборванца? – в тон ему вопросом на вопрос ответил Андрей. – Видел я сейчас этих воинов! Голытьба и срамота!

– Сам-то при оружии. Кто таков?

– Сын боярский Андрей Чохов, из Иванова в Москву добираюсь, – спокойно ответил Андрей.

– Как же тебя мятежники отпустили?

– А что им с меня взять? А воевать со мной – себе дороже выйдет.

– Проверить тебя надобно, какой ты Чохов. Вдруг письма подмётные в столицу везёшь?

– Можете обыскать.

– И обыщем, и проверим… Езжай за нами!

Вперёд проехали несколько всадников, остальные пристроились конвоировать его сзади. Вроде и оружие не отбирали, а всё равно – как арестованный под конвоем. Но отобрать оружие без вины – обиду нанести: не простой холоп перед ними, а сын боярский. Да и попыток сопротивляться, убежать он не делал. А вдруг чист перед властью?

Видимо, усатый десятник уже имел неприятности из-за излишнего рвения.

Андрей ехал спокойно. В вотчине его не знают, опознать могут только москвичи, да и те, кто видел его при штурме Кремля и знал его под именем Григория Валуева. Для других же он был и попрошайкой на паперти, и охранником при купце.

Его конвоировали до заставы. Там все спешились, Андрей своего коня тоже к коновязи привязал.

Вошли в избу, и Андрей почувствовал, как ёкнуло и оборвалось куда-то сердце. Чёрт, как некстати!

За столом сидел боярин, знакомый ему ещё по Кремлю, и обедал хлебом с салом и огурцами. Подняв голову при их появлении, он всмотрелся в Андрея и отложил в сторону ломоть хлеба с салом и огурец. Лицо его начало медленно багроветь.

– Вы кого привели? – взъярился он на десятника. – Это же сын боярский, что самозванца в Кремле стрелил! Он что – убегал или за саблю схватился?

– Нет, – стушевался десятник, – но он со стороны мятежников ехал…

– Я из Иванова в Москву добирался, – подал голос Андрей в свою защиту.

– Ну вот… Ступай, Наум.

Десятник уже было повернулся к двери, как боярин сказал:

– Садись, Григорий, рядом, раздели со мной трапезу. Голоден небось?

Десятник повернулся:

– Григорий? А он себя Андреем Чоховым назвал, из Иванова.

– Да? – удивился боярин. И к Андрею: – Зачем?

– У них на лбу не написано, что они государю служат, уж после понял.

– Ну вот, – удовлетворился ответом Андрея боярин, – всё и объяснилось. Ступай!

Десятник вышел. Андрей же присел на лавку, как пригласил боярин – негоже отказываться. Тот на правах хозяина преподнёс ему кусок хлеба с салом. Не пожалел – что хлеб, что сало: и то и другое было размером в две ладони. И огурец подвинул:

– Снедай! Только соли нет. Ну ничего, зато сало солёное.

Андрей съел угощение, похрустел огурцом – он и в самом деле проголодался в дороге.

Поблагодарив боярина за угощение, он уже повернулся к двери, как вдруг она сама распахнулась, и на порог ступил… Ой, мама, вот кого не хотел бы видеть сейчас Андрей! – тот самый невзрачный человек, так и не назвавший себя, который тайком возил его к Шуйскому. Человечек вмиг опознал Андрея.

– Вяжите его! – закричал он.

Боярин от неожиданности поперхнулся и, выпучив глаза, так и остался сидеть с куском во рту.

Через открытую дверь крик услышали служивые. Прибежав, они навалились на Андрея, повалили его на пол, связали руки, сорвали пояс с саблей и пистолетами.

– Попался, голубчик! Давно я хотел, нет – просто мечтал тебя увидеть! На подводу его и в Пыточный приказ!

– Да в чём его вина? – пришёл в себя боярин.

– Ценности он у государя украл, вор беглый!