Юрий Корчевский - Золото мертвых. Смута

Недалеко от гостиного двора был трактир, славящийся своей кухней. Туда и направился с купцом Никитиным Андрей – сделку обсудить да пива попить с раками. На раков любителей мало было, в основном к пиву заказывали копчёную рыбу и солёные баранки. Раками многие брезговали, говорили – мертвечину якобы жрут. Однако Андрей твёрдо знал: раки живут только в чистой воде. Нет раков в реке – значит, вода нехорошая.

Только они пиво не торопясь потягивать стали под разговор неспешный, как рядом со столом Киселёв объявился. Заводчик крепкий, его мануфактуры мыло делали, причём неплохое, с отдушками – редкость по тем временам.

Купец уже принял на грудь изрядно, лицо было красным. Остановившись у стола, он упёр руки в бока и, покачиваясь, маленькими глазками сверлил Андрея и Никитина.

Андрей скандала не хотел. Да и что могло быть общего между ним и Киселёвым? Никаких общих дел с ним у него не было, дорогу никто никому не переходил, так что и делить нечего.

– А, пришлый! – сквозь зубы процедил Киселёв. – Шибко развернулся!

Андрей на его слова внимания не обратил. Ну, выпил человек лишку, несёт его не туда.

От стола, где Киселев сидел с компанией, подошли двое купцов и стали его увещевать:

– Что ты к человеку прицепился? Он же тебя не трогает.

– Знать хочу… – купец икнул, – по какому такому праву он здесь, в моём городе… ик… развернулся…

– Он свободный человек, не холоп, где хочет, там и разворачивается. Угомонись, Филипп Антонович.

Но купец, схватив Андрея за плечо, неосторожно перевернул локтем кувшин с пивом. Это уже было оскорблением. Такого спускать нельзя, иначе уважать потом не будут.

Андрей поднялся из-за стола:

– Я тебя, Филипп Антонович, обидел чем? Дорогу перешёл, товар отбил?

– Ещё чего!

– Так зачем ты мне беседу портишь? Извинись!

– А на-кося, выкуси! – Купец едва ли не в лицо Андрею ткнул кукиш.

Андрей спокойно отправил бы купца в нокаут, но вокруг людей полно, и ударить купца – значит стать зачинщиком драки.

– Пойди пройдись, проспись, успокойся, – попытался решить дело миром Андрей.

Но вино ударило купцу в голову:

– А, слаб против меня, боишься?

– В тебе хмель говорит. Хочешь – разорю тебя, а хочешь – бока намну.

– Ты? Мне? Да я тебя одной левой…

– Тогда идём во двор. Вы двое видаками будете, не я первый начал.

Купец, покачиваясь, направился во двор. За ним кинулись все, кто был в трактире, предвкушая весёлое зрелище. Как же, бесплатное развлечение!

Только цирка не получилось.

Андрей встал напротив Киселёва. Тот, поплевав на ладони, сжал их в кулаки и попытался ударить Андрея. Андрей от удара уклонился, купец потерял равновесие и упал. Неловко поднявшись, кинулся снова.

Андрей снова отклонился и подставил Киселёву ногу. Тот упал ещё раз. Вскочил уже злой – хмель выветриваться стал. Набычился, видя, что народ вокруг уже откровенно смеётся, и не просто холопы, а такие же купцы, только рангом пониже. Несмотря на то что в сравнении с ними Киселёв удачливее был, богаче, для них – удобный случай посмеяться, позубоскалить. А уж сколько разговоров потом будет!

Киселёв это тоже понял. Ему теперь отступать нельзя, обязательно Андрея свалить надо. Купец был выше и плотнее его, имел превосходство в весе. Для кулачного боя – преимущество изрядное. Он снова взмахнул рукой.

Андрей решил, что пора бой заканчивать. Он перехватил купцу руку захватом и завернул за спину. От боли купец взвыл.

– Проси прощения, не то руку сломаю. Косоруким дни доживать будешь.

Купец скрипел зубами от боли, дёргался, но молчал. Самолюбие играло, гордыня!

Андрей завёл руку выше.

Купец согнулся, уже едва не доставая головой до земли.

– Филипп Антонович, на каждую силу всегда другая сила найдётся. А к силе, кроме того, ум нужен, умение. Проси прощения при всех, громко проси. – Андрей надавил пальцем на нерв у локтя.

От нестерпимой боли купец заорал:

– А-а-а!

– Продолжай.

– Прошу прощения… – сиплым от боли голосом выдавил из себя купец.

– Вот так лучше будет. Ступай и больше не попадайся, сотру, – честно предупредил его Андрей. И сказал так, что все окружающие поняли – выполнит обещание, сотрёт.

Купец схватился за руку и пристыжено пошёл прочь со двора.

Тут же с крыльца слетел половой:

– А денежки, сударь? Кто вино, еду оплачивать будет? Нехорошо!

Купец достал мошну, вынул и дал половому серебряный рубль.

Его проводили ухмылками. Невоздержан в питии да на обидные слова скор был купец. Но сегодня он достойный ответ получил. Раньше многие связываться с ним боялись, понимали: богат купец, от него подальше держаться надобно, невзлюбит – разорит. Так у Андрея денег побольше, он не боялся.