Александр Селянин - Тропа волхвов

Олег нежно поцеловал ее чуть солоноватые от морской воды губы и, шутливо шлепнув по упругой попке, скомандовал:

– Все! Поплыли на берег, а то ты холодная, как лягушка!

– Ну, вот и дождалась! Граждане! Он меня жабой обозвал! – смеясь, обратилась Аня к воображаемой публике.

– Не жаба, а моя прекрасная царевна-лягушка! – он вдруг расхохотался. – Я вспомнил анекдот! Иван-царевич на свадебном пиру целуется с Василисой Прекрасной. Поцелует – лягушка! Поцелует – царевна! Поцелует – лягушка! Поцелует – царевна! А гости все злорадствуют и орут: Горько! Горько! Горько!..

Аня рассмеялась звонким хохотом вместе с Олегом. Потом, дурачась, стукнула его в грудь кулачком и, выскользнув из объятий, поплыла в сторону берега.

Скользнув в воду без единого всплеска, он сгруппировался и, оттолкнувшись от стены ногами, стремительно заскользил в водной толще, быстро опередив Аню.

Сделав под водой круг, он тихо всплыл рядом с Аней. Повернувшись на бок, без всяких видимых движений, стал скользить в воде, как будто его тянул невидимый буксир. Улыбаясь, он смотрел на ее удивленное лицо, явно забавляясь вызванным эффектом. После этого он вдруг стал в воде вертикально. Его тело возвышалось над водой почти до талии, противореча здравому смыслу. Замысловатого вращения ног под водой видно не было, и создавалось впечатление, что он спокойно стоит на твердом дне. Подплыв к нему, Аня тоже решила встать, думая, что он стоит на каком-нибудь валуне, и вдруг провалилась под воду, хлебнув изрядную порцию соленой воды. Мгновенно сильные руки Олега выдернули ее на поверхность, но ей пришлось хорошо прокашляться.

– Господи! Ну, что я за придурок? Чуть не утопил любимую женщину! – корил он себя, заботливо поддерживая Аню за талию. – Прости засранца! Совсем из головы выскочило от счастья, что другие люди плохо плавают. Обещаю! Больше так не делать!

– Ладно, прощаю! – она несильно потрепала его за чуб. – Но за это ты выполнишь три моих желания, как Сивка Бурка!

– Разрешите приступить! – сказал он, прижимая ее к своему животу.

– Ишь, хитренький какой! – она увернулась от его поцелуя. – Хорошо! Первое желание – доставить меня на берег! А то я уже совсем не держусь на воде, – добавила она жалобным тоном.

– Волю первую твою я исполню, как свою! – продекламировал Олег. – Садись на меня верхом, да держись крепче!

Аня села ему на поясницу. Крепко обхватив Олега ногами и держась за его плечи, скомандовала:

– Поехали!

Желание загладить вину перед любимой женщиной и не погасший кураж придали ему дополнительных сил. Олег греб так сильно, что она ощущала возникающие водовороты за спиной. Под ее ладонями вздувались мощные бугры мышц на его плечах, и казалось, что для такого человека не существует препятствий, которые он не смог бы преодолеть.

«А, может быть, он терминатор? Только добрый!» – поправила она себя.

Если бы Аня знала, как недалека она от истины! Под ней сейчас действительно двигался терминатор, только живой, из плоти и крови. И врагов он прикончил не меньше, чем киношный герой. Это была неизбежная часть его работы, которую он выполнял, как хирург, отсекающий больную руку или ногу своему пациенту. В его случае ликвидация противника происходила только в самых крайних, безвыходных ситуациях – когда либо ты его, либо он тебя! По штатовским меркам, Олег был экспертом экстра класса по разведывательно-диверсионной работе и рукопашному бою. Он, один из немногих в наших спецвойсках, владел приемом бесконтактного удара. В данный момент он являлся полковником спецназа ГРУ. Работу инструктора по обучению молодых офицеров спецназа он выполнял ради того, чтобы не свихнуться от безделья. Уже собрался выйти на пенсию. Его неоднократно приглашали на беседы, уговаривали. В конце концов, чем заняться холостяку на пенсии? Здоровье отменное. Согласился! По своим знаниям и опыту мог заткнуть за пояс любого инструктора, но старался не лезть к ним с советами. О нем среди спецов и так ходило много былей и небылиц. Обучаться в его группе считалось большой удачей. И вот легендарный специалист, экс терминатор сейчас изображал морского конька-горбунка. Господи! Что делает с мужиком любовь? Особенно, если она у него первая, настоящая! Он шел, как атомный крейсер, оставляя за собой пенную дорожку, и мог бы еще долго так грести, но вот ноги стали цеплять дно. Пора было ссаживать прелестную наездницу. Он осторожно встал. Аня соскользнула с его поясницы, и в этот момент на берегу послышались вялые аплодисменты.