Андрей Посняков - Мятеж

– С чего так думаешь?

– Слишком уж боятся, что со стригольниками их свяжут.

– Та-ак. А ну-ка, отойдем… Нечего тут, на мосту.

Поворотив коня, Вожников съехал с моста к ручью, где у смородиновых кусточков и спешился, с удовольствием кинув в рот горсть уже налившихся черных ягод. Пожевал, улыбнулся, обернулся к почтительно дожидавшемуся подростку:

– Ну давай, Авраам, докладывай дальше.

– А дальше и нечего, господин. – Парень виновато развел руками. – Не успел ишшо. Иду вот на ручей, к кузнецу Апраксию… тамо спрошу.

– А там должны что-то знать?

– Могут.

– Сам поеду, – тут же принял решение князь. – Все равно уж – почти пришли. А ты за мной пойдешь, как слуга… сбегай пока, найди кузницу.

Авраамка умчался, сверкая пятками, да сразу же и вернулся, показывая рукой на группу приткнувшихся на низком берегу ручья строений:

– Во она, господин, Апраксия-кузнеца усадьба, за теми вербами.

– Что сей Апраксий за кузнец, спросил? – быстро поинтересовался Вожников.

– Подковы бьет да так, по мелочи.

Егор засмеялся:

– Вижу, что по мелочи, – усадебка-то у него, мягко говоря, невелика. А подковы – это хорошо, это славно. Вот что! Пока я с кузнецом говорю, у ворот да у кузни пошарься, с молотобойцами поболтай, со слугами…

Хоть и невеликая была усадьба у кузнеца Апраксия, да аккуратная, ладная – и забор ладный, и ворота не накосяк, и двор выметен чисто. Окромя жавшейся к ручью под навесом кузни, имелись две небольшие избенки на подклетях – одна с резным крыльцом да с наличниками, как видно, хозяйская, другая, попроще, для подмастерий. Еще был амбар, баня и коновязь с яслями для лошадиного корма.

Ворота открыли сразу, едва только завидели возможного клиента – вихрастый русоволосый парень с манерами ушлого работника автосервиса тут же и спросил:

– Не изволите ль чего, господине? Все ль подобру, поздорову?

– Да, в общем-то, в порядке, – расслабленно улыбнулся Егор. – Разве что ручник барахлит, тросик… Тьфу ты! Прихрамывает, говорю, как-то странно коняга.

– Глянем-посмотрим, – парень потер руки. – Давайте поводья, господине…

– Хотелось бы на всякий случай перековать кое-что… А то дорожка предстоит дальняя.

– Перекуем… – привязав коня, вихрастый сноровисто осмотрел подковы… – Левую переднюю – обязательно надо, да и заднюю правую хорошо б… Много ездите?

– Да бывает.

– Почаще в кузницы заглядывайте, господине. А то эдак, в пути-то, и все подковы можете потерять… Немножко пождите, сейчас я хозяину скажу. В кузницу сами пойдете?

– Сам.

– Ну, сейчас… скоро.

Апраксий-кузнец оказался человеком вполне интеллигентным – худощавым, с седоватой бородкою, вовсе не бугаем с перекатывающимися под кожею мускулами и кожаным фартуком на голое тело. Фартук, конечно, присутствовал, только – поверх серой посконной рубахи с аккуратными заплаточками на месте прожженных искрами дыр. Видать, жена у кузнеца хозяйка добрая… или дочки – вона, мал мала меньше на крыльцо высыпали, уставились на Авраамку глазищами, смеялись.

Дело свое кузнец, впрочем, знал туго – подковы поменял на раз и запросил недорого, пригласив «заезжать иногда», так сказать, для профилактики.

– Спасибо, – искренне поблагодарил князь.

Через дорогу, на той стороне ручья, что ближе к окольным крепостным стенам, ударил колокол.

Егор прислушался, поглаживая коня по холке:

– В церкви Федора Стратилата бьют. Красивая.

– Церковь-то красивая, – скривился Апраксий. – А вот поп – мздоимец. Дьячок – пьяница, о звонаре вообще помолчу – Господа гневить не буду.

– А что со звонарем-то не так? – Вожников нарочно поддержал тему.

Кузнец махнул рукой:

– Да обормотина…

– Понятно! – охотно покивал Егор. – А вот если б миряне сами выбирали себе священников – такого непотребства бы не было! Как вот у немцев, в Чехии.

– А вы что же, господин, там бывали? – вытерев руки о фартук, неподдельно ахнул Апраксий.

Князь рассмеялся:

– Бывал ли я там? Да я с самим профессором, доктором Яном Гусом лично знаком, и добрые беседы с ним имел частенько.

– С самим Гусом?! – не поверил кузнец. – Да быть такого не может!

– Удивлены? – Вожников пригладил волосы и небрежно поправил пояс – иноземной, немецкой, работы. – А зря удивляетесь. Помнится, последний раз мы с профессором Гусом дискутировали о пользе и вреде богослужения на чешском языке… и о множестве обитаемых миров тоже речь шла. Ну и о том, что нечего Церкви владеть землями, стяжательством заниматься! Прежние-то епископы нищенствовали, а эти, нынешние? «Ролексы» золотые носят, на «Мазератти» да прочих «Феррари» рассекают бесстыдно! И это я уже не говорю о гомосексуальных скандалах!