Михаил Фёдоров - Пиар по-старорусски

Ринулась толпа – ломать ворота боярские. А Пашка тем временем с трудом отбивался от боярина ножиком, который из опаски постоянно носил с собой. Вот и пригодился. Очень, очень хотелось Аскольду прибить змеюку, которую пригрел на груди, но не вышло. Выдержал ловкий москаль Пашка-лекарь натиск и боярина, и той дворни, коя не разбежалась и осталась верна господину до последнего, жив остался. Дважды ошибся боярин в человеке, а Судьба такого не прощает. Ладно бы ещё – простым ремесленником был или рядовым купчиной. А то ведь – именитым боярином, да ещё в посадники метил! Проиграл Аскольд всё – и место посадничье, и богатство немереное, да и саму жизнь… К утру только вороны каркали над разорённым боярским теремом, да команда стрельцов увозила тела погибших на погост… Разграбили и все лавки Аскольда, ничего не осталось. Богато поживились в ту ночь ушкуйники и иные разбойнички, да и простой люд новоградский тоже внакладе не остался.

Одним соперником у Докуки стало меньше. Именно так предвыборная борьба порой и ведётся. И никак иначе… А вы не знали?

В тереме Михайлы Докуки пировали и ликовали. Вернее, ликовали только те, кто знал, что случилось, а именно: сам боярин, Василий Николаевич Зубов, в миру Вася Зуб и Киря Упал Отжался. Верный Федя Пасть Порву знал то же, что и его более умные товарищи, но в силу лёгкой природной тупости собрать всё в кучу и сделать вывод не мог. Поэтому полностью осознать, что произошло, он не мог и радовался уже тому, что радуется Михайло Докука и что он, Федя, к этой радости причастен.

Докука поднимал тосты за хитроумного Васю Зуба, который, узнав от Кири, что Простомир умеет делать двойников, или, как верно сказал дьячок Авенир, фантомов, и придумал весь этот изощрённый план. Вася – за умелого волшебника Простомира, который своим колдовским мастерством сделал возможным осуществление сложной и хитрой задумки. Киря – за мудрого Михайло Докуку, дальновидность которого позволила ввести в круг ближних людей боярина Аскольда никому не известного лекаря Пашку, который и украл у Аскольда шапку, необходимую для создания колдовского двойника. Федя никаких тостов не говорил, он просто пил один больше, чем трое его собутыльников, вместе взятые, и тихо радовался, что у него такой добрый хозяин и такие хорошие и верные друзья.

А что же с Пашкой-лекарем? А ему в суматохе кровавой ночи специально для него присланный человек Докуки нашептал один на один, чтобы шёл он в ушкуйную слободу да притих там на время. Ушкуйники – люди буйные, но серьёзные. И лекарей, так им в походах нужных, ценят. Если уж сумел Пашка уберечь от них свои знаменитые иголки по прибытии в Новоград, то теперь его с такой лекарской славой не тронут, не обидят. Будет там для него всегда миска каши да кружка браги. А насчёт жалованья у Докуки пусть не беспокоится. Уговор остаётся прежним.

За ужином у Филиппа Хитрый Песец потребовал водки. По распоряжению хозяина ему выдали чекушку. Когда же он, выпив, захотел ещё, категорически отказали. Мол, завтра дело делать, а с пьяного или похмельного – какой работник? Самоед не возражал, покорно отправился спать. Слуги указали, где ему спать, и ушли. А Хитрому Песцу не спалось. Выпитая чекушка водки требовала продолжения банкета. Хитрый Песец включил все свои колдовские силы, дабы выведать – где в тереме хранится огненная вода? Он повёл своим носом – вроде где-то недалеко, да только, сидя в комнате, и не сообразишь. Надо бы выбраться и посмотреть, но как? В тереме Филиппа по ночному времени стояла стража – два дворовых мужика с бердышами. Справиться с ними, конечно, можно, да ведь завтра у боярина вопросы разные возникнут. Надо бы как-то поосторожнее, незаметно.

Хитрый Песец был мастер по превращению в разных животных, птиц, гадов и козявок. Для того, чтобы превратиться, ему надо было съесть того, в кого надо превратиться. Давно, ещё в детстве, он научился превращаться в оленей, моржей и гагар, попробовав их мясо. Потом, пока был в учении у шамана, пришлось отведать лягушек и змей. Самой неприятной была учёба по превращению в насекомых. Сначала он научился превращаться в тех, кто жил на шкурах его чума и на меховых одеждах, потом стал ловить в тундре многочисленных мошек. Не просто это было, зато сейчас, пожалуй, ни один шаман в тундре не мог превращаться в такое количество живых существ, как Хитрый Песец!

Как незаметно пробраться к заветной каморке с огненной водой, шаман сообразил быстро. В его жилище в изобилии водились небольшие рыжие усатые насекомые, которых русские назвали почему-то по-татарски – кара-хан, то есть чёрный правитель. Песец быстро поймал шустрое насекомое и тут же разжевал его и проглотил. Пока его астральное тело усваивало магическую сущность нового существа, в которое Песец теперь мог превращаться, он сидел спокойно, когда же процесс завершился, чпок – и нет больше Хитрого И Осторожного Песца, Который Подкрадывается К Своей Жертве Незаметно. Вместо него на полу сидело насекомое. Но то ли усвоение сущности прошло неудачно, то ли ещё по какой-то магической причине, но обычного прусака из него не получилось, на полу сидел зелёный тропический таракан величиной с палец. Пошевелив усиками, он выполз из кельи. В коридоре этой ночью службу несли два стражника – Ефим и Наум. Хитрый Песец на скорую руку навёл на них дрёму, а то, не ровен час, растопчут великого шамана до самой что ни на есть смерти!