Вячеслав Коротин - Шпага императора

– Слушаю.

– Тут недалече в лесу моя избёнка будет, если, конечно, супостаты не спалили. Может, там обоснуемся? Всё же крыша над головой и печка имеется.

А ведь заманчиво. Только вот нас не три десятка, и даже не сотня, а заявить Денису Васильевичу: «У нас тут хата имеется, так что мы в ней поживём…» – как-то несолидно. И несерьёзно.

– Неужто все в твоём доме поместятся?

– Да помилуйте, я ведь один живу. На пол спать человек десять положить, может, и получится, ну а так… Однако ж, коли ненастье разыграется, так и то лучше под крышей, словно огурцы в кадушке, чем вольготно под дождём и на ветру.

– А от дороги далеко?

– Версты две. И ещё до одной два раза по столько.

Ишь ты! Прямо стратегический объект получается «избушка лесника» – целых две дороги из неё контролировать можно. Базироваться там двумя с лишним сотнями всадников, конечно, полный анреал, но две дороги неподалёку – это серьёзно. Нужно будет обязательно пообщаться с Давыдовым на предмет данной «базы контроля». А пока проверить, как там и что…

– Гафар! – махнул я рукой башкиру. Тот немедленно подогнал своего невысокого конька-горбунка под бок к Афине.

– Сообщи подполковнику, что я временно сверну с дороги – нужно осмотреть дом Спиридона. Запомнил?

Сын степей с достоинством кивнул и, поняв, что дополнительных указаний не будет, отправился передавать Денису Васильевичу информацию.

Надежда на то, что хижина Спиридона окажется целой и невредимой, была весьма хлипкой – мы уже неоднократно проезжали мимо спалённых деревень и хуторов, в которых уцелели только печки. И неважно кто поджигал, сами крестьяне или французы – целого жилья в округе сохранилось ничтожное количество.

– И припасено у меня кой-чего, – продолжал местный Робин Гуд, – медку там, мучицы…

На достижение «пункта назначения» ушло часа два – по дороге-то мы верхами продвигались достаточно быстро, но вот по лесным тропам пришлось идти спешенными, да ещё с лошадьми в поводу. Пешеход по ровной поверхности передвигается быстрее раза в три.

Когда подошли к полянке, на которой стояла Спиридонова избушка (и ещё два сарайчика), уже начинало темнеть.

А неприятный сюрприз не замедлил нарисоваться: из трубы поднимался дымок – в доме кто-то находился.

Причём поблизости не наблюдалось никаких признаков как сторожевого охранения, так и человеческих душ вообще. Ну не могут французы настолько оборзеть, чтобы мирненько сидеть в доме, не беспокоясь за свои жизни. Скорее здесь поселились какие-нибудь крестьяне из близлежащей сожжённой деревушки.

Но рисковать не стал – послал на разведку хозяина дома и Егорку, а сам с Тихоном остался на опушке.

Через четверть часа показался стоящий в полный рост лесовик, и по его жестам стало понятно, что опасаться нечего.

– Ребятишки живут, ваше высокоблагородие, – сразу прояснил ситуацию Спиридон. – Две недели уже как их Осиновку спалили. А они как раз по грибы ходили. Вернулись – дома догорают, родителей нет… Вообще никого нет. Вот и подались ко мне, благо что я Фролку давно знаю.

На пороге дома, словно иллюстрация к рассказу лесовика, стояли двое пацанят: парень лет двенадцати и девочка… семилетняя, наверное. Или что-то около того – никогда не смогу определять возраст ни детей, ни взрослых. Тем более что эти две «жертвы Освенцима» выглядели – краше в гроб кладут. Питались ребята, как выяснилось, в основном грибами. Это в конце-то октября-начале ноября. Я, конечно, по дороге к этому дому заметил несколько лисичек. Грибочки вкусные, но в плане калорий, как и все представители грибного царства, – «хрен, да ни хрена».

Единственно, что радует, – пищеварительный тракт у ребятишек работал, поэтому можно будет им кашу не по ложечке выдавать, а по три… На всякий случай всё-таки лучше по две.

Спиридон тут же отправился расковыривать свой замаскированный схрон с припасами, Егорка пошёл в лес за дровами, точнее за хворостом, Тихон, естественно, нырнул в дом разбираться с печкой, посудой и всем остальным, что необходимо для ужина.

Я, пока ещё не была готова каша, дал детишкам по кусочку сухаря – ну сил не было смотреть на эти обтянутые кожей лица. И практически тут же пожалел о своей торопливости: что парень, что девчонка «всосали» в себя чёрствый хлеб, почти не разжёвывая. Раздробили зубами до приемлемого размера и проглотили. И тут же уставились на меня, ожидая «продолжения банкета».

Фигушки! Теперь ждите, пока Тихон каши наварит. Может, ещё по ложке мёда разрешу до этого, но и то не ранее, чем через полчаса. Не исключено, что я излишне опасаюсь, конечно, но бережёного Бог бережёт…