Артем Рыбаков - Вернутся не все! Разведывательно-диверсионный рейд (сборник)

1. Состояние войск на середину августа. Пехотные дивизии почти все боеспособны. Укомплектованность их в среднем на одну треть ниже штатной нормы. В период между 20 и 27 августа через немецкую границу переправлено пополнение в количестве 63 тыс. человек. Потери (380 тыс. человек) возмещены лишь частично (175 тыс. человек), в том числе и за счет полевых запасных батальонов.

2. Некомплект грузовых автомашин на 16.08 составляет 38 тыс. штук. Половина этого количества приходится на моторизованные и танковые войска, четверть – на части РГК и четверть – на пехотные дивизии.

3. Положение с танками.

Части 1-й танковой группы в среднем потеряли 50 % танков. Наихудшее положение в 16-й моторизованной дивизии. Части 2-й танковой группы имеют: 10-я танковая дивизия – 83 % танков; 18-я танковая дивизия – 57 % танков. Остальные дивизии 2-й танковой группы в среднем имеют 45 % танков. В 3-й танковой группе: 7-я танковая дивизия – 24 % танков, в остальных двух танковых дивизиях по 45 % танков.

В дивизиях 4-й танковой группы в лучшем случае в среднем 50–75 % танков (чешские танки).

Кличевский район Могилевской области БССР. 19 августа 1941 года. 12.10

Упетлялись мы до полного посинения – я, едучи с относительным комфортом в коляске мотоцикла, пропылился так, что когда колонна, наконец, остановилась и я вылез, то эта плотно слипшаяся субстанция отваливалась с моего плаща пластами толщиной в пару сантиметров! А несмотря на то, что лицо было предусмотрительно замотано платком на бедуинский манер, первый плевок больше напоминал комок цемента. Каково приходится «местным», лишенным таких благ цивилизации, как мой «кэмэл-бэк», позволявший, по крайней мере, пить на ходу, я даже думать не хочу… И все это только для того, чтобы отъехать от места нашего последнего хулиганства на жалкие два десятка километров! Тут, впрочем, грех стонать – эти километры являли собой такую причудливую мешанину болот, лесов, ручьев, речек, тропинок и дорожек, что сам черт ногу сломит. А уж то, что до самого Загатья, на окраине которого мы сейчас остановились, навстречу нам попалась всего одна телега да три пешехода, – просто подарок.

Даже близость железной дороги командира при выборе района нашего базирования не смутила. Не зря на разведку ходили – ветка Осиповичи – Могилев немцами пока не использовалась, ну а закладочка, оставленная «на память», должна была отложить запуск дороги в эксплуатацию еще дней на несколько.

Село перед нами раскинулось довольно большое – пожалуй, километр в длину будет, правда узкое – вдоль реки всего одна улица идет, но дома по обеим сторонам стоят. Всего около сотни домов – для здешней глухомани весьма солидный «очаг цивилизации». Чуть севернее – «железка» и разъезд Милое, но их за лесом не видно. Собственно говоря, нам этот населенный пункт ни в какое место не уперся, план командира предполагал прорыв севернее, за Дубно, но проверить дорогу надо.

Люк сразу за бинокль взялся и, пока я в себя приходил, отплевывался и отряхивался, наверняка уже все, что надо, рассмотрел, однако, дабы полным сачком не выглядеть, я тоже «цейс» достал и рядышком пристроился.

«Тетки на мостках стирают… Вон ребятишки рыбу удят… – отмечал я про себя, медленно ведя биноклем вдоль берега речки. – Дед куда-то на подводе покатил… Прям деревенская идиллия посреди войны! Стоп! А это что?!»

– Саш, флаг видишь? – окликнул я напарника.

– А то! – немедленно ответил он. – Но ни одной машины или «мышастого» пока не видно.

Минут через десять к нам подтянулись остальные.

– В чем затык? – Фермер остановился в паре шагов от нас. В руках – бинокль.

– Флаг немецкий. Дом большой на круче, на «одиннадцать», – навел его Люк.

– Ага, вижу! – Командир поднес бинокль к глазам. – Больше ничего?

– За то время, что наблюдаем, – нет.

– Сергеич, – позвал Саша Бродягу, – иди сюда.

– Что стряслось? – Старицын, как я заметил, переносил тяготы пути хуже всех нас. Вот и сейчас он подошел от машин последним, отстав даже от раненого Тохи метров на двадцать. Но оно и понятно: не мальчик уже, шестой десяток разменял, а тут жарища, пылища и сплошные нервотрепки. Я, кстати, уже с месяц как обратил внимание, что командир старается беречь силы старого оперативника, больше используя его как консультанта, нежели боевика. Выносливость и тренировки – дело, безусловно, хорошее, но даже мне, несмотря на более чем солидную разницу в возрасте, и то иной раз козликом скакать тяжело. И это при том, что с конца июля мои физические кондиции забрались на такую высоту, что вниз смотреть страшно!