Олег Таругин - Танкоопасное направление. «Броня крепка!»

Но вот те самые помянутые им «большие люди» как раз и могут оказаться резидентами вражеской разведки. Гм, а ведь этот местный пахан – или кто он тут? – не прочь узнать правду. А что, если ему все рассказать? Вдруг да и поймет, в какую некрасивую историю влип? О преступном мире Василий имел самые поверхностные знания, но хорошо помнил слова политрука о том, что блатные крайне отрицательно относились к политическим преступникам и всяким разным вражеским шпионам. Это ж, как ни крути, совсем другая статья, верный «вышак», суть – высшая мера социальной защиты… хотя откуда ему знать, какой у них тут Уголовный кодекс? Или все ж рискнуть? Типа хуже не будет? Как там он себя обозвал, Карась, вроде? Конечно, полковник подобного самоуправства категорически не одобрил бы, но уж такие игры пошли, что приходится рисковать, действуя по обстоятельствам. Да и вообще, этому бандюку все одно долго не жить. Либо завалят те, на кого он работает, либо чекисты навечно рот заткнут, чтоб лишнего не сболтнул. Так что ему по-любому недолго этим секретом владеть…

– Э-э… короче, так. Мне все равно, поверите вы мне или нет, но я скажу. Только сразу предупреждаю: когда все узнаете, обратной дороги уже не будет. Вам ведь недаром никаких подробностей не рассказывали.

– Ты базлай давай, я уж сам решу, что будет, а чего не будет!

– Хорошо, тогда слушайте: в результате совершенно секретного эксперимента…

После давешнего разговора с полковником Гемановым Василий ухитрился уложиться всего в семь минут. Опыт – великая сила, угу. Особенно, когда рассказываешь только самое главное, не заморачиваясь на подробностях. Особенно, когда делаешь это не в первый раз. Особенно, когда перед тобой всего лишь бандит, пусть и имеющий в преступных кругах определенный вес. Особенно, когда твой рассказ должен послужить для спасения жизни, если и не его, то хотя бы девушки…

Закончив, Василий откинулся на спинку дивана, хоть скованные руки особой расслабленности не способствовали:

– Так что, угостите куревом? По-моему, заслужил.

Собеседник вскочил на ноги, яростно отпихнув в сторону стул:

– Если туфту прогнал, сучонок, на ремни порежу!

– Неа, не туфту. Все правда, – Краснов неожиданно понял, что выстрел наугад достиг цели, и приободрился. – Понимаете теперь? Сами ж сказали, что вас втемную сыграли, – и, неожиданно ощутив прилив некой уверенности, жестко докончил, перейдя на «ты»: – Убьют тебя, Карась. Не жилец ты. Как ни крути, самый что ни на есть опасный свидетель.

– Заткнись, – рявкнул тот, кидаясь к двери. – Вилок, где ты там?

– Тут я, Виктор Семеныч, – в комнате нарисовался давешний неразговорчивый охранник. – Чего?

– За этим следи. Если рыпнется, выруби на хер, смотри только, товарный вид не попорть, он еще пригодится. Мне позвонить нужно, – мужик вытащил из кармана мобильный телефон.

– Курево обещали, – набрался наглости Краснов.

– Прикури и дай ему, – коротко распорядился тот, дернув головой. – Все, меня не дергай, – и торопливо покинул комнату.

Пожав плечами, охранник, поддернув на плече ремень автомата, вытащил из пачки сигарету и, прикурив, сунул Василию в рот. Стоял он при этом вполне грамотно, сбоку, прикрываясь от вероятной атаки невысоким подлокотником дивана.

Курить без помощи рук оказалось весьма неудобно, но танкист справился, больше из принципа, а не оттого, что так уж сильно хотелось подымить. Все так же молча забрав окурок, охранник уселся на стул в углу, положив на колени оружие.

Устроившись поудобнее и прикрыв глаза, лейтенант задумался. Итак, как из всего этого выпутываться, спасая и себя, и Соньку? Карась, как бы Краснов ни относился к блатным, мужик явно не глупый, иначе б ни за что на свете не занял свой «пост». И выводы из рассказа сделал быстрые и правильные, прекрасно понимая, что таких свидетелей в живых не оставляют, особенно если в игре замешана вражеская разведка (ну, а кто ж еще?). Вот только как просчитать его дальнейшие действия? Что он станет делать сейчас? Постарается избавиться от свидетелей, то бишь от них с Соней? А вот и нет, как раз наоборот: они, в случае чего, его единственный козырь и шанс уцелеть! Пока противник не получит их, Карася и пальцем не тронут. Так что он будет их всеми силами защищать. И торговаться с заказчиками похищения, добиваясь от них гарантий собственной безопасности. Ну, да, насчет живого щита – это он правильно подумал: они с девушкой для бандита этот самый щит и есть. Как там его бугай с автоматом обозвал, Виктором Семеновичем, вроде? Правда, есть и другой вариант: узнавший правду пахан может затеять и свою игру. Например, попытаться скрыться, разумеется, опять же прихватив их с собой.