Олег Таругин - Танкоопасное направление. «Броня крепка!»

Краснов неопределенно пожал плечами, мысленно отметив, что полковник весьма умен. Впрочем, как и любой представитель его организации – кто б сомневался? Вон как про Соню догадался, будто мысли читать умеет.

– Значит, угадал, – по-своему истолковал жест собеседник. – Василий, значит, так: Соня твоя, – заметив, что танкист изменился в лице, торопливо поправился: – Ну, пусть не твоя, это не суть важно. Сами разберетесь. Главное другое: она действительно ни при чем. Более того, девушка о нашем разговоре и не узнает. Меня и мою организацию интересуешь только ты лично. И мы очень надеемся на взаимность. Я понятно объясняю? Вопросов пока нет?

– Понятно. Вопросов не имею.

– Отлично. Тогда я уполномочен официально подтвердить то, что ты наверняка уже и сам знаешь: в результате совершенно секретного эксперимента государственной важности произошел обмен твоего сознания на сознание человека из нашего времени. Надеюсь, тебя это не шокирует?

– Уже нет, – снова пожал плечами лейтенант, на сей раз вполне искренне. – Я и сам понял.

– Очень хорошо. Значит, ты понимаешь, что разум Дмитрия Захарова сейчас в твоем теле? Ну, а твой, соответственно, в его?

– Да уж понимаю. Только, товарищ полковник, знаете что? Ответьте на один вопрос: зачем я вам вообще нужен? Ну, не вам лично, конечно, а вашему ведомству? Тайн я никаких не выпытываю, если что и видел, так только в Интернете. А мои секреты вам не нужны, семьдесят лет уж прошло, все и так известно. Да и какие там секреты у простого танкиста. Нам даже карты перед наступлением не всегда выдают.

Ответил полковник не сразу, словно раздумывал, стоит ли вообще это делать. Затем аккуратно затушил сигарету и, поднявшись на ноги, поставил на газ чайник. Вернувшись на место, чему-то улыбнулся, и сообщил:

– Не все так просто, лейтенант, и секреты тут вообще ни при чем. Самое дикое, что мы еще и сами точно не знаем, что с тобой делать. Насчет «делать» – это я так, иносказательно и вообще, – тут же пояснил он, заметив напрягшееся лицо Краснова. – Ладно, давай-ка так. Я тебе все рассказываю, но ты, само собой, даешь согласие на добровольное сотрудничество. Иначе, извини, никак.

– С госбезопасностью? – немедленно уточнил Василий.

И полковник попался:

– А с кем еще?

Танкист тоже сделал паузу. Если честно, получилось не очень, слишком неестественно, не актер он, но и доигрывать стоило до конца:

– А с какой именно ? У вас ведь сейчас куча самостоятельных государств. Россия, Украина, Белоруссия, еще множество других. Простите, товарищ полковник, но присягу я давал Советскому Союзу и от нее не отказываюсь. Так с кем мне сотрудничать, собственно?

– Умный, – одобрительно покачал головой Геманов. – Но так даже лучше. Врать не придется. Ну да, ты прав, государств, увы, сейчас стало больше, чем в твоем времени. И чем бы нам всем хотелось. Но общие интересы-то остались, это, надеюсь, понимаешь? Причем наши «общие интересы» вовсе не всегда соответствуют аналогичным у политиков или сидящих на самом верху руководителей. Тоже понятно? Вот даже мое удостоверение взять: вспомни, как я тебе представился? Просто полковник госбезопасности, верно? А какой именно, разве столь уж и важно? Я представляю СБУ, но на тебя меня навели коллеги из ФСБ. Работаем мы вместе. И тот секретный проект тоже общий, еще со времен Советского Союза. Причем иногда мы работаем даже вопреки желанию наших правителей. По крайней мере, официальному их желанию. Я ответил на твой вопрос?

– Вполне. Одного не понял: что за проект?

– Совсем умный, – чуть ли не с восторгом прокомментировал Геманов, с трудом скрывая усмешку. – Молодец. Ты прости, лейтенант, просто я впервые в жизни столкнулся с человеком из прошлого. Меня перед контактом долгонько консультировали насчет того, как ты станешь воспринимать реалии этого мира. Короче, я всегда считал, что нашим многоумным аналитикам зря зарплату платят. Так и оказалось. Ты вполне адекватен и воспринимаешь тоже нормально. Даже про проект сразу заметил, хоть я особенно на этом внимания не акцентировал… ну, не заострял. Ладно, вон чайник поспел, давай по стаканчику горяченького чая, что ли? Или чем ты меня угостишь?

– Еще кофе есть и пиво, – буркнул Краснов. – И водка. Вам что?

– Давай пока чайком ограничимся? Нам еще есть о чем поговорить. Договорились?

– …Теперь понимаешь, что вообще произошло? Изначально, еще при СССР, проект «Прокол» разрабатывался в инициативном порядке армейцами, но курировала его тогда не только госбезопасность, но и ЦК КПСС. Потом, за бесперспективностью, проект прикрыли, и все сведения ушли в архив Комитета государственной безопасности. Там его и нашли в конце девяностых. И решили возродить, учитывая новые возможности, в основном компьютерные технологии и разработку одного закрытого НИИ, занимающегося исследованиями возможностей человеческого мозга в условиях… короче, неважно. Тоже практически в инициативном порядке. Организовали фиктивную софтверную фирму, дали немного денег… софтверную – ну, то есть занимающуюся разработкой программного обеспечения, в данном случае – игрового. Несколько лет все шло без особых успехов, и «Прокол», скорее всего, должен был закрыться уже навсегда – и тут появляешься ты. Человек, который сумел не просто попасть в наш мир, но и реально обменяться разумом с одним из игроков. С одной стороны, это колоссальный прорыв не только в рамках проекта, но и в науке вообще, о котором уже и мечтать забыли, но вот с другой, – Геманов сделал паузу. – Может, дальше сам мою мысль разовьешь?