Анатолий Дроздов - Самец взъерошенный

– Слышала, декан? – обратилась к Лионе. – Думаю, ты не знала, что мужчина, которого сочла лупой, отважный воин, награжденный дубовым венком. Он зарубил много сарм, спасая жизни граждан Ромы. Ты по-прежнему желаешь с ним драться?

Амфитеатр притих. В наступившей тишине можно было расслышать муху. «Ну же, ну?! – взмолилась я. – Скажи, девочка! Отказаться не стыдно – предлагает принцепс!»

– Желаю! – выпалила Лиона.

«Мерзавка! – охнула я. – Ну, погоди! Я сама тебя зарежу!»

Амфитеатр завопил. Флавия растерянно оглянулась на воспитательницу. Та что-то сказала, и принцепс, насупившись, махнула арбитру. Та поклонилась и сделала знак соперникам. Они разошлись и достали мечи. Арбитр подняла руку. Трибуны стихли.

– Бой!

Лиона стремительно рванулась вперед. Через мгновение я поняла: пятьдесят золотых пропали. Да, Гадес с ними, Игрра жалко. Он пятился, с трудом отбиваясь от выпадов соперницы, и было видно, что долго не протянет. Бой, если он объявлен до смерти, скоротечен. Противники выходят без доспехов. Два-три удара – и слабейший получает рану, затем вторую… Он начинает истекать кровью – и все!

Пугио не зря получила свое прозвище – гладиус в ее руке мелькал стремительно. Клинок было трудно рассмотреть. Игрр отбивался спатой, и ее более длинное лезвие пока удерживало преторианку на дистанции. Будь Игрр повыше и с длинными руками, я бы еще надеялась, но они с Лионой оказались одинакового роста. В такой ситуации выигрывает более опытный, а ею, несомненно, была Пугио. Она умело наседала, сокращая расстояние, и Игрру нечего было ей противопоставить.

На поединках в амфитеатре зрители обычно вопят, поддерживая своих бойцов, но в этот раз было тихо, из-за чего даже до верхних рядов доносились лязг соприкасавшихся клинков и тяжелое дыхание соперников – темп они взяли невероятный. Слышно было, как скрипит песок под сандалиями бойцов. Внезапно амфитеатр охнул. Ловким ударом Лиона выбила спату из руки Игрра. Клинок мелькнул серебряной змейкой и воткнулся в песок далеко в стороне. Вот и все! Я закрыла глаза: не хочу видеть, как его убьют.

Я просидела так мгновение, другое, ожидая общего вздоха, но его все не было, и я открыла глаза. Игрр был жив. Он убегал, а Лиона, размахивая мечом, за ним гналась. При этом на лице Игрра не наблюдалось паники. Он то и дело оглядывался, словно убеждаясь, не надоело ли преследование сопернице, и делал приглашающий жест, когда та отставала. Выглядело это настолько комично, что на трибунах раздались смешки, а скоро амфитеатр хохотал, аплодируя пришлому. Тот на бегу помахал зрителям рукой и внезапно рухнул на бок. Амфитеатр смолк, будто подавился, и в наступившей тишине я отчетливо видела, как Игрр поднимает ногу, Лиона цепляется за нее и летит лицом в песок. Пришлый вскакивает и коршуном падает ей на спину. Правая ладонь Игрра прижимает к песку руку Лионы с мечом, а левая сдавливает ей шею. Преторианка пытается сбросить соперника, но быстро затихает. Игрр, как я поняла, пережал ей сонную жилу.

Пришлый отпустил соперницу и встал. Амфитеатр замер: что дальше? Игрр нагнулся и подобрал гладиус соперницы. Зарежет? Это его право: поединок объявлен до смерти. «Не нужно! – мысленно попросила я. – Пожалуйста! Ты и без того ее проучил!» Игрр размахнулся… и швырнул гладиус в сторону. Затем наклонился и пошлепал бесчувственную Лиону по заду.

Трибуны взревели от восторга. Игрр помахал зрителям рукой и, подобрав по пути спату, двинулся к воротам. Я вскочила и рванулась во внутренние помещения. Уж теперь-то он от меня не скроется!

– Давай! – махнул рукой Олег.

Нола щелкнула кнутом. Двое осликов, запряженные в поперечное дышло большого деревянного колеса, напряглись и тронулись мерным шагом. Колесо завращалось и привело в движение установленный посреди него столб. Наверху закрутился шкив и через ременную передачу подал усилие на столб, торчавший из огромного деревянного бункера. Там густо зачавкало, и из лотка внизу показалась серая, влажно поблескивающая лента. Она тянулась по широкому кожаному транспортеру. Резак, похожий на короткую лучковую пилу с узким, но тупым лезвием, стал раз за разом падать на ленту, нарезая из нее прямоугольные кирпичи. Две нолы в запачканных туниках, стоявшие в конце транспортера, подхватывали их и укладывали в деревянные тачки. Когда те заполнились, нол сменили другие. А первые, подкатив груз к печи, стали укладывать сырые кирпичи в огромный зев.