Валери Фрост - История классической попаданки. Летящей походкой

Аня в очередной раз предложила остановиться на постоялом дворе, Гард в очередной раз проигнорировал просьбу девушки. Ну и как с этим бороться? Прыгать? Так высоко же! Бить? Так ведь каменный, гад! Аня уже смирилась было с положением жертвы, как вдруг дракон дернулся всем телом, взревел и встал на дыбы, Аню рвануло назад, руки не удержались, соскользнули с шипов, и девушка стала стремительно падать в бездну.

Свист ветра в ушах перекрывал собственный крик, прошедшая жизнь яркими картинками мелькала перед глазами, холод снаружи, холод внутри, паника, перехватывающая дыхание, яростное желание жить – все смешалось в бешеной свистопляске. В какой-то момент мозги выдали финальный аккорд, Аня расслабилась и отрешилась от мира. Тем более неожиданным стал удар в бок: падающий дракон обнаружил пропажу, преодолел боль в крыле и понесся наперерез падающей девушке. Взлететь сил уже не было, и горе-путешественники слишком быстро стали планировать к земле. Аня снова ожила, обнаружив себя зажатой между передними лапами и шеей змея. Однако радость была разрушена хлестким ударом ветки по лицу – дракон падал. Падал в лес. Планировал над деревьями, снижался, цепляя телом все больше и больше вершин деревьев. Ветки били девушку по лицу, по рукам, которыми она пыталась закрыться, по болтающимся в воздухе ногам. Аня закричала.

Дракон попытался взмахнуть крыльями, но боль ударила ящера, тот сжался в комок, пару раз кувыркнулся, и траектория его падения стала во сто крат круче. Аня оказалась прижатой к брюху ящера, который как метеор летел к земле сквозь ельник вперед спиной, оставляя за собой длинный коридор из обломанных веток и поваленных деревьев.

Удар о землю из обоих выбил дух. Последним, что Аня увидела, перед тем, как провалиться в темноту, было звездное небо, разрисованное неумелым подвыпившим художником.

…Земной снился сон: она снова убегала от преследователей, скакала по поляне в поисках зарослей папоротника и все никак не могла их найти. Снова сидела на поваленном бревне и чувствовала запах корицы, исходящий от господина в маске. Запах манил, обещал покой и уют, не предвещал беды, но и не сулил приключений. А Ане хотелось бешеной скачки или стремительности полета. Полета… Полета… Аня уже летала, совсем недавно… И падала…

Тело непроизвольно дернулось, сметая видения, что-то с силой надавило на голову. Девушка застонала.

– Все хорошо, хорошо. – Кто-то засуетился у изголовья, положил холодную ладошку на лоб. – Уже все хорошо.

– Где… – Аня попыталась заговорить – слова липли на язык жесткой коркой.

– Дома. Аня, ты дома.

– Мама?

– Нет, не мама. Это я…

И снова пустота. А затем колючий подбородок поцарапал кожу от мочки уха до плеча. И сильные руки сдавили грудь в объятиях. Аня пыталась открыть глаза, обернуться, чтобы посмотреть на кого-то, стоящего позади нее. Но руки держали крепко, не давая пошевелиться, а подбородок уперся в затылок, и только горячее дыхание шевелило волосы на макушке. Земная боялась произнести вслух мужское имя, боялась спросить, где она, почему он рядом. Просто ждала и молчала. А когда собралась с силами, он вдруг сильно толкнул ее вперед. Аня закричала.

– Анечка, Аня, пожалуйста, очнись! – Голос Сольвейг срывался на крик. – Возвращайся, пожалуйста.

Брюнетка открыла глаза, молча уставилась в пространство перед собой, чувствуя, как слезы, бегущие по щекам, оставляют прохладные дорожки.

– Пить, – одними губами попросила она.

Сольвейг повелительно махнула и, получив в руки чашку с водой, принялась поить больную.

– Что было? – Первый вопрос последовал после второй чашки воды.

– Я толком не знаю. Тебя не было два дня. Я искала. Зевс искал. Даже отца хотели подключить, но его не было на месте. Потом вас привезли. Крестьяне. В крови, в бреду, в горячке. Дракон очухался быстро, а ты еще два дня лежала. Он говорит, вас сбили. Вы упали в лес. Дальше ничего не помнит.

– Чем нас сбили?

– Стрелой. Попали в крыло. Люди нашли вас в лесу, перепугались. Живого дракона никогда не видели. Он же не мог перекинуться. В бессознательном состоянии.

– А кто сбил?

– Не знаю. Но Зевс и Гард сейчас этим занимаются. Может, и найдут что-то.

Аня отвела глаза – мыслей не было, сил на мозговой штурм – тоже.

– Я посплю.

– Да-да, конечно.

– И пусть Григорий приготовит рыбу. Есть хочу.

Сольвейг улыбнулась: хочет есть, значит, выздоравливает.

К вечеру подавленное состояние сменилось апатией, а после очередной кружки душистого чая глаза заблестели былым азартом.