Анатолий Логинов - Путь лекаря

– Здоровья! – коротко поприветствовал он Олега и его спутников. – Меня зовут Гай Сергий Ким, декурион третьего манипула.

Гордеев, слегка заикаясь от боли, представился ему и познакомил со своими охранниками.

– Эт хорошо, что вы в чинах. У нас, чесслово, ни центурионов, ни трибуна не найти. Так что примите командование, если, конечно, можете. Чесслово, я-то только недавно декурионом стал и командовать даже остатками когорты… Да и Уложение воинское… Как рана?

– Нормально. – Олег и сам удивлялся, что боль ощущалась им как-то отстраненно, словно не своя, и почти не мешала. А как только Спата закончил последний стежок и начал заматывать рану бинтом, боль вообще ушла куда-то вглубь. Ну, как слегка ноющий зуб – вроде боль и есть и даже неприятно, но особо и не мешает. – Что с когортой, каковы потери? Как раненые? – Долг лекаря толкал его прежде всего заняться своим делом. Но командирские заботы тоже требовали времени.

– Раненых сейчас в башню собирают. У нас как раз с объездом легионный лекарь был, так что о них можете не беспокоиться. Потери уточняем, но примерно половины когорты, чесслово, мы не досчитаемся, – ответил декурион.

– Хорошо, Ким. Тогда так, – вставать с насиженного места не хотелось. «Отходняк после боя, точно». – Собирай всех уцелевших командиров, прикажи изловить лошадей. Через четверть с небольшим часа жду всех начальников здесь, на военный совет. Давай, командуй. А мы пока заодно и подкрепимся.

– Есть. – Декурион раздал приказы. Получившие их легионеры, гремя кольчугами, побежали с поручениями.

– Чесслово, удивлен, – добавил он, – наш-то маг после одного-двух огнешаров колдовать уже не может. А вы вон сколько выпалили, а еще два раза страшилище какое-то применили. Всех, кто попал под него, как демоны слизали.

– Сам удивляюсь, – искренне ответил Олег, – но поесть хочу не хуже голодного демона. Так что присаживайтесь и угощайтесь.

Пока они подкреплялись, собирали командиров, устраивали раненых и организовывали захоронение убитых, прошло больше четверти часа, пожалуй, даже больше получаса. Зато военный совет был по-военному краток. Все согласились, что надо срочно идти к Понтее.

– Конечно, городок не пограничный и на ополчение надежды нет. Но вигилами командует отставной центурион, Алекс Крысолов, – заметил Ким, – а он, чесслово, может отбить атаку шайки коннахтов даже с половиной своих людей. Есть шанс, что город еще держится.

– Тогда слушайте приказ, – подвел итог Олег. – Оставляем в лагере всех пеших, бенефициариев и раненых. Остальных сводим в три алы. Первой командует Ким, второй – Марк, третьей – Крисп. Вперед вышлем дозор во главе со Спатой. Я иду с третьей алой. На подходе к городу узнаем обстановку от разведчиков и атакуем. Или обходим и идем к Столице, если атаковать поздно или невозможно. Вопросы?

Вопросов не было. Какие могут быть вопросы, если враг вторгся в родную землю?

– Ну и как? – спросил дон Гуг, не оборачиваясь. – Хороши союзники?

– Союзники? Великолепны. Именно поэтому я боюсь их еще больше. Заметьте, благородный дон, что мы с ходу взяли город и понесли потери втрое меньшие обычных только благодаря им.

– Это же хорошо, мой благородный друг.

– Это плохо, благородный дон коннетабль. Если они захотят, они могут разбить и нас заодно. А то, что они делают с пленными и обывателями…

– Это война, дон Кондор.

– Война, – согласился собеседник и неожиданно зло добавил: – Война, а не бойня для скота. А они режут всех без разбора. Словно скот. Даже эльфы и те так себя не ведут. Это… – замолчал он, подбирая слово, – недостойно благородного воина быть в одном строю с этими мясниками. Посему, благородный дон Гуг, примите мою нижайшую просьбу и отпустите меня на лечение. Люмбаго обострилось, и никакие магические меры не помогают. Только покой и большие дозы кронарского с медом в течение нескольких недель.

По-прежнему не оборачиваясь, коннетабль протянул руку и взял свиток.

– Сдайте командование дону Гау. И можете ехать к кронарскому, к демонам Серых Пределов и вообще на все четыре стороны, – злость прорвалась ругательствами. – Вам легче, вы не прямой вассал, – последовавшее неожиданное признание было произнесено так тихо, что дон Кондор еле расслышал его. Но ничего не сказав, лишь тронул поводья коня.

И вот снова копыта коней топчут дорогу. Лица воинов строги и напряженны, и только Олег выглядит безразлично усталым.