Array Литагент «Яуза» - Пилот-смертник. «Попаданец» на Ил-2

– А где твой бронепоезд?

– Разбомбили. Мы на станции стояли, бронепоезд пополнял запасы воды и угля. И вдруг налетели эти. Я и понять ничего не успел, а вагоны бронированные как консервные банки разорваны.

– Повезло, что жив остался.

– М-да, наших, похоже, много полегло. Меня Алексеем звать.

– А меня… – Иван не успел договорить, потому что Алексей закрыл ему рот грязной ладонью. Сверху послышалась немецкая речь – немцы говорили о пропавшем неизвестно куда русском. Потом они ушли, и Иван решил назваться именем погибшего пилота – его документы сейчас могли позволить Ивану выжить.

– Николай, одиннадцатая авиадивизия.

– Сбили?

– Сбили, – вздохнул Иван, вспомнив участь пилота «ишака».

– Поесть ничего нет?

– Нет.

– А говорят – у летчиков кормежка знатная, даже белый хлеб дают.

Иван промолчал. О нормах довольствия во время войны он не знал, а врать не хотел. Алексей, похоже, парень боевой, хороший.

– Кажется, немцы ушли, выбираться пора, – предложил Иван.

– Идем налево. Видишь, там овраг кончается, а здесь склоны крутые.

Они выбрались, выпачкав обмундирование травой.

– Мы как лешие теперь, – усмехнулся Алексей. – К своим бы выбраться.

– Идем лесами, на дорогах немцы.

– А я двух фашистов убил, – похвастался Алексей. – Как думаешь, медаль дадут?

– За двух? Нет, мало. Да и свидетелей нет.

– Это верно, – согласился Алексей. – Откуда в лесу свидетели?

Они шли молча около получаса и вышли на большую поляну в лесу, которую разделяла грунтовка. На ней стояла разбитая бомбежкой наша автоколонна из восьми грузовиков. Несколько грузовиков сгорели, и от них тянуло гарью. И везде – трупы наших бойцов в нелепых позах. Видимо, при налете бойцы прыгали с машины и разбегались. Да, поздновато спохватились, за воздухом не следили. Опыта не было.

От неожиданного зрелища Иван с Алексеем замерли.

– Ни фига себе! – первым пришел в себя Алексей.

Они пошли к машинам. Алексей остановился, отстегнул у одного из бойцов подсумок с патронами и сразу снарядил обоймой магазин.

– Давай жратву поищем? – предложил он.

– Нехорошо как-то, вроде мародерства.

– Им оно уже не нужно, а нам топать, – рассудил Алексей.

В машинах нашлись ящики с армейскими сухарями и тушенкой, и Алексей сразу набил свой вещмешок провизией.

– О, харчем запасся! А ты не стой, поищи себе оружие. Что тебе твой пистолетик? Пукалка!

И в самом деле, при боестолкновении с немцами пистолет – помощь слабая. Но винтовка длинная, а магазин всего на пять патронов.

Иван подобрал себе «СВТ-40».

– Брось ее к чертям! – посоветовал Алексей. – «Светка» – оружие ненадежное.

– Какая Светка? – не понял Иван.

– Ну, «СВТ». Бойцы ее так называют.

Жалко, выглядит винтовка неплохо. Не знал тогда Иван, что винтовка в хороших и умелых руках – оружие неплохое. Морская пехота до 1943 года была вооружена «Светами», и никто не жаловался. Моряки – народ технически грамотный, и при должном уходе, чистке и смазке винтовки эти служили им верой и правдой.

Немцы с удовольствием брали себе трофейные «СВТ», даже вооружали ими свои части. Иногда немецкие пехотинцы перекупали «СВТ» друг у друга, и цена доходила до ста пятидесяти рейхсмарок, месячного жалованья унтер-офицера.

Но Иван подробностей этих не знал, и потому, послушав попутчика, поставил винтовку у грузовика.

После недолгих поисков он нашел в кабине, рядом с убитым младшим политруком, пистолет-пулемет ППД с двумя дисками к нему.

– Вещь! – одобрил Алексей. – Только к нему вагон патронов надобен. Тр-р-р – и диска нет. Но всяко лучше «Светы», бери.

Они отошли от колонны на километр и сели в чаще леса на ствол поваленного дерева.

– Давай подкрепимся, брюхо к спине прилипло, – предложил Алексей.

Он вытащил из кармана перочинный нож, ловко вскрыл две банки тушенки и поставил их на ствол упавшего дерева, как на стол.

– А чем есть-то?

– Ты что, барин? Пальцами ешь, – и сам запустил палец в банку, выудил оттуда кусок мяса и положил себе в рот.

Тушенка пахла замечательно, не так, как нынешние, и Иван, плюнув на приличия, последовал совету.

Под сухари мясо пошло хорошо. Только ржаные сухари были такими жесткими, что хруст их, казалось, слышался далеко.

Они съели по банке тушенки, по четыре сухаря, и Алексей растянулся на траве.

– Житуха! Передохнем малость – и в путь. Сам знаешь, в армии после обеда старшина полчаса трогать не имеет права.

И тут же захрапел – да громко, с переливами.