Михаил Тырин - Самоволка

– Ну… не такая уж и ерунда. Сани, печка… если над печкой палатку поставить… хм…

Он подкинул свой нож, ловко поймав за лезвие, и снова вышел. На этот раз его не было дольше. Он пришел и притащил целую груду сучьев, свалил их у стены. А потом – еще.

– На ночь должно хватить, – вздохнул он, держась за окровавленный бок и покачиваясь.

– Амир, а что дальше будем делать? У меня одежды никакой…

– Сейчас… дай отдышусь. Одежда тебе будет, все будет.

Он сполз по стенке и сидел несколько минут, уронив голову.

– Амир! – забеспокоился Степан. – Может, надо чего?

– Не… ты грейся.

Он с трудом поднялся и снова ушел на улицу. Вернувшись через полчаса, он со стуком бросил на пол нечто, похожее на заиндевелую корягу.

– Вот и тулупчик тебе нашелся, – устало проговорил он. Затем подошел к печке и упал перед ней на четвереньки. – Открывай консервы. Там, посмотри, еще чай в рюкзаке.

Степан осмотрел принесенную добычу. Это действительно был короткий тулуп, весь насквозь заледеневший, словно его вырубили из ледника. И еще – большая меховая шапка плюс пара смерзшихся рукавиц.

– Положи на печку, – сказал Амир. – До утра подсохнет. Воротник поднимешь – будешь как космонавт!

Степан вдруг увидел, что посреди спины на тулупе выделяется дырочка, окруженная темной кромкой.

– Откуда одежда?

– Есть места. Ты консервы-то открывай.

Молча поели, заварили чай. Вроде бы все хорошо. Только Амир был какой-то вялый, словно спал на ходу.

– Слушай, Степа, мне отлежаться надо, – сказал он. – Ты за печкой следи, а то озябнем к утру. Я посплю, ладно?

– Конечно! – воскликнул Степан.

Амир подтянул свой рюкзак, отвернулся к стене и принялся разматывать тряпку на животе. Запахло какими-то лекарствами, он обрабатывал рану. Потом расстелил свой полушубок и лег сбоку от печки.

– Дрова… не забывай… – пробормотал он и тут же отключился.

Странно, но бессонную ночь Степан пережил легко. Он расслабленно сидел перед печкой, подкидывал дрова, щупал и переворачивал свою новую одежду.

И раз за разом вспоминал этот момент: как жизнь его от точки полной безысходности вдруг перешла в фазу надежды. Как грохнула дверь, как проход загородила фигура Амира – человека, знающего, что и как делать.

И каждый раз это поднимало какую-то теплую волну в груди. И спать не хотелось.

Дрова уже кончались, но тулуп и шапка оттаяли и, к счастью, высохли. Зашевелился Амир, испустил протяжный болезненный вздох. Сначала молча лежал, глядя в потолок и поглаживая рану на животе.

– Зачем ты пошел с Расулом? – спросил он. – Я же говорил тебе…

– Прости, Амир. Я просто не знал, что мне делать. Когда ты… когда тебя не стало, у меня словно земля под ногами провалилась. Что делать, куда идти? А Расул – он сам подошел, обещал довести, позаботиться.

– Ну да, подошел, обещал… – Амир горестно вздохнул. – Я полежу еще, а ты чай сделай. Идти надо.

Тулупчик после сушки принял вполне приличный вид, если не считать окровавленной дырки на спине. Сидел плотно, грел хорошо – что еще надо? Шапка и рукавицы тоже пришлись впору.

Наконец выбрались из убежища на мороз. Стояло серое раннее утро. Степан посмотрел по сторонам – и едва не подпрыгнул на месте…

– Амир, что это?!

Шагах в десяти в снегу темнела продолговатая яма. Рядом валялась человеческая рука, отрубленная по самое плечо. На куче снега – еще одна.

А из ямы торчала всклокоченная голова. Было видно и лицо – тонкое, крючконосое, сухое, воскового цвета.

– Знакомый один, – равнодушно ответил Амир.

– И что с ним?

– Убили. В том году еще.

– Постой… так это его одежда?! – У Степана все сжалось внутри.

– И что? Фасончик не подошел? Ну, отдай ему обратно.

– Да нет… оставлю себе, пожалуй, – пробормотал Степан.

О черт… Выходит, этот теплый тулупчик и удобная шапка целый год лежали в могиле, примороженные к покойнику.

А впрочем, кого это здесь может волновать…

– Ну, пошли, чего нахохлился? – устало вздохнул Амир.

– Да-да, идем… А с руками-то что у него?

– А как бы я тулуп с него стащил, если б руки не отрубил? Он же совсем как камень!

Шли не быстро. Амир прихрамывал, опираясь на свою палку. Иногда морщился и бормотал под нос неразборчивые ругательства.

Как-то раз он споткнулся, и Степан поспешно подставил ему руку. Но Амир со злостью отмахнулся.

– За собой следи, – бросил он.

Снежную равнину укрывал туман, из которого выплывали громады ледяных глыб. Часа через три воздух стал заметно прозрачнее, сквозь дымку показалось маленькое желтое солнце.