Константин Радов - Миноносец. ГРУ Петра Великого

Смущенный ландграф огорчил царского посланца сообщением, что коммерции советник Орфиреус не может встать с постели из-за сильнейших колик, приключившихся внезапно и вызывающих тревогу за его жизнь; открыть же комнату без него по договору нельзя. К вечеру, сделав скорбное выражение лица, я навестил больного вместе с лейб-медиком. Вид у него был действительно неважный. Служанка выглядела заплаканной, словно переживала за любимого хозяина или получила хорошую взбучку.

Когда от лошадиных доз слабительного и многочисленных кровопусканий нежданный недуг отступил, славный инвентор, с печатью благородной бледности на челе, повернул ключ в замочной скважине. Могучие гренадеры у дверей расступились. Его Светлость проверил печать и решительно сорвал ее. Приглушенный звук хорошо смазанного механизма стал слышен, как только распахнулись двери. Колесо крутилось!

В два человеческих роста диаметром и шириною чуть больше фута. Парусиновый чехол надежно скрывал от нескромных взглядов секретный механизм. Маятники мерно качались, отмеряя ритм, – по двадцать пять оборотов в минуту. Создатель машины встал, грудью заслоняя свое детище ото всех, кто мог бы попытаться силой вырвать его тайну. Ландграф испытуще взглянул на меня, ожидая положенную дань восхищения.

– Херр Орфиреус! Полагаю, вы догадываетесь, что я уполномочен Его Царским Величеством вести переговоры с вами. Разумеется, если ваш великодушный покровитель не возражает.

Церемонный поклон в сторону мецената. Тот не возражал.

– Я буду чрезвычайно рад, дорогой граф, если любезный брат мой, царь Петр, приобретет чудесную и многообещающую машину, которая принесет бесчисленные выгоды царским подданным и наполнит казну великого государя. Его доброе расположение станет для меня лучшей наградой.

Несомненно, он в доле. Почем, интересно, Бесслер-Орфиреус купил старика? С половины? Наверняка втемную: названый братец полностью уверен в честности изобретателя. У меня другие мысли, но некоторая доля сомнения остается.

– Господин советник, правда ли, что ваша машина может поднимать груз? Мне рассказывали об этом, но лучше увидеть…

Пока советник перекидывает через блок и закрепляет на валу веревку, привязанную к небольшому ведру с камнями, внимательно прислушиваюсь к звукам механизма. Если и есть передача, она себя ничем не выдает. Колесо прекрасно сбалансировано, ход очень ровный и мягкий. Да, мастер мне противостоит неплохой, а если мошенник – то высокого класса. Голыми руками не возьмешь. И все равно зря он это затеял. Никогда немцу не обмануть венецианца – как деревенскому увальню не поймать на свои крестьянские хитрости прожженного ciarlatano.

Веревка наматывается на вал, ведро ползет вверх. Движение замедлилось совсем немного. Придворные в восторге.

Сверлю взглядом стойку: да, толщина достаточная, чтобы спрятать металлический вал или ременную передачу. Надо смотреть внимательно: бес в деталях, какая-нибудь мелочь непременно выдаст. Крутится ось… Вот оно! Слишком чисто! Кабинетный профессор сего не заметит: теоретикам не доводилось страдать душевно, глядя на изношенные втулки токарных станков. Железо по железу скользит хорошо, но все же постепенно соскабливает мельчайшие чешуйки, образующие со смазкой густую черную массу. Если машина работает беспрерывно третью неделю и смазка не обновлялась… Таким чистеньким узел трения быть не может! Обман доказан.

– Благодарю вас, господин Орфиреус. Я восхищен вашим искусством!

Мошенник с достоинством кланяется:

– К вашим услугам, господин граф.

– Позвольте спросить: достигается ли в вашей машине вечное движение средствами чистой механики или же заимствуется из иных источников, как то живые существа, огонь, магниты, еще что-либо?

– Моя машина не нуждается в подобных средствах, порождая движение сама из себя.

– То есть одна механика?

– Если угодно.

– Тогда мы сумеем с вами договориться, полагаю. Разумеется, в отношении цены нужен будет определенный компромисс… Но об этом позже. В первую очередь меня беспокоит другое. Машину придется разбирать для перевозки.

– Зная мой секрет, вы всегда сможете ее собрать и пустить в действие.

– И все же. Какая-нибудь ничтожная неисправность – и я в ответе перед Его Царским Величеством. Не согласитесь ли вы совершить путешествие в Россию? На условиях полной безопасности и высокой оплаты?

Не зря, не зря европейские газеты смаковали ужасы московских застенков! Создатель perpetuum mobile на крючок не попался. Лицо – словно лимон разжевал!