Оксана Гринберга - Королева. Выжить, чтобы не свихнуться

В письме Фредерик с нескрываемой радостью писал о сожалении, испытанном им, когда узнал, что сватовство двоюродного брата Эрика не увенчалось успехом. Он также питал надежды, что я дождусь его визита в середине мая, не выскочив скоропостижно замуж за одного из австрийских эрцгерцогов, которых развелось слишком много. Прислал новую картину с собой, но уже в обнимку с собакой – здоровенной, пятнистой, подозрительно смахивавшей на нашего дога. Ну, ясно, мальчики любят, чтобы побольше…

Мы же с девочками детально изучили портрет Фредерика и опять пришли к выводу, что принц вполне себе красавчик. Вспомнив о разговоре с Пиккерингом, вздохнула. И это сватовство не увенчается успехом! Может, отказать заранее? От строк, наполненных страстью, в которых он делился надеждами на будущее, в котором мы станем супругами, меня до сих пор бросало в жар. Как все сложно! Ладно, пусть приезжает, разберемся на месте.

Роберт, кажется, заметил, что с моего лица не сходит улыбка, а на утренней мессе я опять перечитывала спрятанное в молитвослов письмо. Долго допытывался, что такого написал датский принц. Не получил ответа, рассердился, а затем и вовсе устроил безобразную сцену ревности, подкараулив меня, когда я возвращалась с ужина в свои покои.

– Вы дарите надежду всякому, кто просит вашей руки. Но почему не мне? – спросил он, появляясь, словно призрак, из-за колонны в длинной галерее. Он был в темной одежде, и, надо признать, в первую секунду я перепугалась. Оказалось, не только я.

– Это лорд Дадли, – сказала встревоженным гвардейцам, – который просто решил поговорить, только время и место выбрал неудачное.

Гвардейцы опустили оружие, фрейлины покорно отстали, я же выпустила из рук вырывающуюся Флэр, которая, едва коротенькие ножки коснулись земли, принялась тявкать на Роберта. Он свирепо взглянул на собачку, да так, что та струсила и убежала под юбку к Летиции, дожидаясь, пока фрейлина не подхватит ее на руки.

– Ну, и зачем вы напугали собаку?

Он качнул головой. Ясно, бытовые темы не обсуждаем.

– Вы принимаете подарки от тех, кого ни разу не видели, при этом даете им повод рассчитывать…

– Роберт, вы же знаете, Совет настаивает на моем скорейшем замужестве.

– А Уильям Пиккеринг? – продолжал он, словно не услышал моих слов. – Почему перед отъездом он ходил со счастливым лицом, словно вы лично пообещали выйти за него замуж, если миссия пройдет успешно? Но при этом обедали с графом Ферия, который ведет себя так, будто в скором времени здесь воцарится Филипп Испанский. Даже старый болван Арундел занял денег у флорентийцев и накупил себе шелков и драгоценностей, кичась тем, что вскоре станет королем Англии!

– Роберт, он же идиот, страдающий глухотой. Я ему сто раз сказала «нет».

– Допустим… Получается, я прав насчет Пиккеринга и Филиппа? А этот любитель собак и сочинитель писем? Елизавета, он ведь тоже питает надежды.

– Как вы смеете меня упрекать? – возмутилась я. – И вообще, по какому праву требуете ответа? Почему я должна перед вами отчитываться?

– Потому что я тоже хочу надеяться! Неужели вы отталкиваете меня из-за того, что я женат? Тогда знайте, первое дело, которое вы рассмотрите как глава Английской церкви, будет о моем разводе!

– И не подумаю! – возмутилась я, но подумала: что же с ним делать?

– Я вас предупредил…

– Роберт, не сходите с ума!

– Еще и не начинал, – сказал он тоном, который мне совсем не понравился. Как и то, что мужчина наступал, а я не собиралась бежать. – Но давно уже пора…

Что он задумал? Со мной ведь вооруженная охрана! К тому же он ведь не собирается при всех… Эта была последняя мысль перед тем, как он меня поцеловал. Грубо вторгся на мою территорию, терзая губы, даря позабытое наслаждение от узнавания другого человека. У поцелуя был вкус специй, французского крепкого вина и безудержного желания. И я не осталась равнодушной – потянулась, открываясь, к нему навстречу. Но сзади истерично визжали девочки, да так громко, что я даже поморщилась. Могли бы и не мешать! Ведь приятно…

Роберт вздохнул и отпустил меня. Я, немного подумав, оглядела растерянных фрейлин, гвардейцев, схватившихся за оружие, и залепила лорду Дадли пощечину. Хотя сама хороша…

– Я вас прощаю только потому, что вино ударило вам в голову и вы позорно проиграли это сражение, – сказала я, нервно кусая губы. – Но чтобы впредь такого не повторялось.

– Не повторится, – пообещал он и потер рукой щеку. Будет знать, что с теннисистками связываться – себе дороже! – Следующий раз будет по-другому, намного лучше.