Роман Глушков - Штурм

Как выяснилось, приглядывали не зря! И когда гвардеец неведомо какой европейской армии вдруг прибавил ходу и взял алебарду наперевес, стало очевидно, в чьи спины он решил ее вонзить. К тому же воевать ею он мог лишь на лестнице, где для этого хватало места. А на площадке ему придется волей-неволей бросить свое древковое оружие и взяться за шпагу, которая висела у него в ножнах на перевязи.

Усатый явно решил, что обладает преимуществом перед двумя легковооруженными бойцами. Действительно, он мог поразить их обоих с такого расстояния, откуда они не дотянутся до него палицей и тесаком. Так оно и случилось бы, предоставь они ему право первого удара. Но напарники не усомнились в том, что гвардеец мастерски владеет алебардой, и не собирались проверять это на практике. Прежде чем он сделал выпад, они шарахнулись в стороны, усложняя таким образом ему задачу. А также давая понять, что если он передумает атаковать и, обогнав их, просто пробежит мимо, они его не тронут.

И действительно не тронули бы, поскольку сами не планировали пока ни на кого нападать. Но усатый уже впал в боевой раж и не желал отказываться от своих кровожадных намерений. И он не позволил себя запутать, не собираясь гоняться сразу за двумя зайцами. Быстро определив, кто из этой парочки менее проворен, гвардеец, не сбавляя ходу, попер на Кальтера. Не забывая, естественно, про Сквозняка. Которого он мог не уколоть, а рубануть многофункциональным наконечником алебарды, если тот набросится на него сбоку.

Сквозняк недолго думая взял и набросился.

Гвардеец мгновенно на это среагировал и сделал ответный выпад. И перерубил бы Сереге бедро, если бы тот атаковал усатого так, как владелец алебарды ожидал, – по правилам ратного поединка. Однако Сквозняку было начхать на все правила. Едва вражеское оружие пришло в движение, он подпрыгнул и, перескочив через просвистевшую под ним алебарду, шибанул усатого пяткой в грудь.

К таким выкрутасам гвардеец оказался совершенно не готов. Несмотря на то что удар пришелся в кирасу, это его не спасло. Сбитый с ног, он выронил алебарду и с грохотом закувыркался вниз по ступенькам. А Серега и Кальтер как ни в чем не бывало продолжили путь, поскольку этот враг уже не представлял для них угрозы.

Дальнейшая судьба усатого оказалась незавидной, а жизнь – трагически короткой. Неизвестно, как долго он считал бы ступеньки, если бы вскоре не угодил под ноги какому-то лохматому варвару, который не проявил к нему ни грамма сочувствия – наоборот, разозлился и ошарашил его по голове увесистым боевым молотом. После чего тело гвардейца должно было откатиться к перилам, но поскольку таковые отсутствовали, оно слетело с лестницы и в итоге расшиблось о камни у ее подножия.

Площадка перед воротами была размерами примерно с четверть футбольного поля, но свободного места на ней к этой минуте практически не осталось. Перила здесь также отсутствовали. Поэтому, держась с краю, напарники рисковали быть скинутыми вниз, если на них налетят сразу несколько противников. Пришлось всячески изворачиваться, дабы не угодить впросак. И одновременно не нарываться на лишние неприятности, полностью избежать которых в таком бедламе было уже невозможно.

Не потерять самообладание – вот что было сейчас для напарников важнее всего. Все участники сражения уже изрядно разгорячились и озлобились, сохранять хладнокровие, глядя на них, было бы сложно. Особенно беря во внимание, что ни Кальтера, ни Сквозняка никто никогда не готовил к участию в средневековых баталиях. Пришлось выкручиваться по мере своих сил и возможностей, благо полными дилетантами в этой науке они тоже не были.

Какой-то тип в пластинчатых доспехах и с коротким трезубцем – ни дать ни взять, римский гладиатор – хотел напасть на Серегу сзади. Тогда, когда сам Серега сцепился с размахивающей большим серпом черной, как смоль, дикаркой. Кальтер только что разделался с похожим на гнома коротышкой, раздробив ему висок железным кулаком, но успел-таки помешать гладиатору, прежде чем тот вонзил Сквозняку между лопаток свою «вилку». Подскочив к нему сбоку, Куприянов вогнал ему под нижнюю челюсть кинжал, а затем пинком оттолкнул его к краю площадки, где об агонизирующее тело тут же запнулся араб в чалме. Едва не упав, араб злобно зыркнул на Кальтера, но поскольку тот не стал на него нападать, то и он оказал калеке такую же ответную любезность. После чего повернулся и побежал искать себе другого противника.