Роман Глушков - Штурм

Короче говоря, никто не придет на помощь амазонкам, которых Кальтер изувечил в порядке самозащиты. А без хирургического вмешательства с раздробленными лицевыми костями им не выжить. Адские боли будут преследовать их до самой смерти, которая наступит из-за возникшей у них вскорости гангрены, против которой никакая ампутация уже не спасет, ведь нельзя же в данном случае ампутировать больному голову…

Посмотрев на очередное кровавое деяние своих рук, Куприянов лишь огорченно поморщился и достал из ножен нож. Конечно, он мог бы позволить лучницам умереть самим, но почему бы не проявить к ним милосердие, избавив их от мучений? Да и как знать, а вдруг за ними по пятам идут их приятельницы, которым они успеют рассказать перед смертью о Кальтере?

Нет уж, чем меньше местные обитатели будут о нем наслышаны, тем лучше. И сейчас он об этом позаботится, ведь ему не хочется снова вляпаться в неприятности лишь потому, что он поленился избавиться от ненужных свидетелей…

Приглянувшийся Кальтеру арбалет так и остался висеть на седле дохлой лошади. Причем уже без тетивы – Кальтер перерезал ее, чтобы в будущем это оружие ненароком не выстрелило ему в спину. Жаль было портить столь добротную и полезную вещь, но теперь у него имелся трофейный лук – куда более удобное и простое в обращении устройство. Да и разжиться стрелами для лука в долине было проще, чем болтами – последние встречались гораздо реже и подходили размерами не для каждого арбалета.

Сделав несколько тренировочных выстрелов в лошадиную тушу, Кальтер остался в целом собой доволен. Стрелял он, разумеется, не так быстро и ловко, как несчастные амазонки. Зато лук в его железной руке сидел как влитой. Вдобавок ему не требовалось одевать кожаный наручень и перчатку, дабы тугая тетива не ударяла по руке. С меткостью у Кальтера тоже было все в порядке. Яблоко с чьей-нибудь головы он не сбил бы, но попасть в неподвижную человеческую фигуру с расстояния в тридцать-сорок шагов ему бы удалось. Не ахти какое достижение, но для неспециалиста в данном вопросе это было уже кое-что.

Пакаля у амазонок не оказалось. Разве только перед тем, как открыть охоту на Кальтера, они оставили артефакт в своем багаже или где-нибудь припрятали. Но идти искать их вещи – а заодно и новые неприятности – Куприянову совершенно не улыбалось. Поэтому он подобрал свои пакали, булаву и стрелы и, закинув за спину вещмешок, пошагал дальше, в направлении лагеря.

Лагерь наверняка пустовал. Теперь Кальтер не сомневался в этом, ведь иначе его стычка с орущими лучницами вызвала бы там оживление. Однако никто не выглядывал из-за частокола и не готовился встретить чужака в воротах, что непременно случилось бы, вторгнись он сейчас на чью-нибудь территорию.

Кальтер планировал лишь заглянуть внутрь лагеря, не более. Ему не хотелось соваться на огороженный участок местности, где враг мог блокировать все входы и выходы и загнать его в ловушку. Следы римлян наверняка отыщутся по ту сторону оборонительного периметра, а в лагере Кальтеру хотелось лишь убедиться в том, что легионеры действительно его покинули. Потому что могло ведь случиться и иначе: все они окажутся внутри в виде горы трупов, а следы снаружи будут принадлежать не им, а тем, кто их убил.

Подойдя к распахнутым настежь воротам с луком наготове, Куприянов быстро убедился, что его мрачные предположения не оправдались. Трупы внутри действительно валялись, но их было немного. И они принадлежали ко все тому же «винегрету» из мертвых воинов разных эпох, что устилал траву за пределами лагеря.

Это слегка обнадеживало. Если бы здесь нашло свою погибель даже несокрушимое римское войско, Кальтер точно впал бы в безнадегу. И было бы с чего. На этом поле Игра и так велась не по его правилам. И если бы в ней проигрывали даже чемпионы – те, для кого эти правила были привычными и родными, – какие тогда шансы на победу оставались бы у Кальтера? Ну а так для него, можно сказать, блеснул свет в конце тоннеля. Или даже не свет, а искорка, но и на том спасибо…

– Замри и не двигайся, тварь! – внезапно раздался у него за спиной грозный голос. – Одно резкое движение – и я в тебе такую дырку прострелю, что у тебя половина внутренностей через нее наружу вылетит! Хочешь проверить? Хочешь проверить, я спрашиваю?!

Вот это действительно был сюрприз так сюрприз! И не только потому, что новый враг подкрался к Кальтеру абсолютно незаметно, что само по себе было из ряда вон выходящим событием. Гораздо больше удивило другое – этот ловкач говорил с ним на русском языке! Причем не на старославянском или другой исторической разновидности «великого и могучего», а на чистейшем современном, без какого-либо диалекта или акцента. То есть на том же самом языке, на котором говорил сам Кальтер. И который он уже не чаял здесь услышать.