Константин Калбазов - Бульдог. Экзамен на зрелость

– Ишь каков молодец. Ну обращайся. – Румянцев, только что распустивший полковых командиров, не без смешинки во взгляде осмотрел подъехавшего офицера.

Молод, в не обмятой еще белой летней форме, но вид решительный. Сразу видно, что успел побывать в деле. Впрочем, для запорожских полков это скорее за правило. Весело у них тут, татары заскучать не дадут, даже если будет желание.

В иной ситуации он, может, и обкостерил бы выскочку, высовывающегося не по чину. Но сейчас у него было хорошее настроение. Противника настигли. Заставили остановиться и начать разворачиваться в боевые порядки. Какое-то время это у них займет, причем куда большее, чем у русских полков. А там часа через три пожалует и сам император.

Словом, приказ государя выполнен, так отчего же не быть в приподнятом настроении. И потом, он помнил этого поручика. Его сам Петр Алексеевич выделил и способствовал его производству в следующий чин. А государь, он таков – если кого из молодой поросли заприметил, наверняка уж не забудет.

– Ваше превосходительство, турки сосредоточили всю конницу на своем правом фланге…

– Поручик, ты никак решил, что я слеп и не вижу этого?

– Хм… Прошу прощения, ваше превосходительство. Я-а…

В деле-то был, вот только молодость, она и есть молодость, а потому паренек оробел перед напористым генералом. Румянцев все же решил подбодрить артиллериста:

– Ну что ты, поручик? Изволь излагать кратко и ясно. Коли решился обратиться, так не за этим же.

– Я просто подумал… Ваше превосходительство, если перебросить всю артиллерию на наш левый фланг, то мы могли бы использовать массированный обстрел их конницы. Таким образом, мы нанесем противнику существенный урон или вообще сможем рассеять.

– Ты сколько служишь, сынок? – вздохнув, поинтересовался Румянцев.

– Этим летом будет год, ваше превосходительство.

– И уже решил, что можешь поучать того, кто еще с Петром Великим бок о бок дрался?

– Нет, ваше превосходительство. Я не поучать. Просто военная наука не стоит на месте.

– Военная наука хоть трижды может не стоять на месте, но пушечки у нас все те же, что были и под Полтавой.

– Но, ваше превосходительство, новые лафеты, новые гранаты, новые расчеты стрельбы и прицелы, все это позволяет…

– Поручик, где ваша батарея? – с нескрываемым раздражением оборвал молодого офицера Румянцев.

– Т-та-ам. – Растерявшись от резкой перемены настроения генерала, Пригожин указал рукой направление.

– Вот и отправляйся к ней, да озаботься подготовкой к возможному бою. Будет тут всякий сопляк полагать себя великим стратегом. Исполнять! – Мало ли у кого этот щенок на заметке, рожей не вышел поучать генерала, видавшего виды.

– Слушаюсь.

– Что, Сережа, не вышло? – встретил Пригожина чуть поодаль майор Прутков, в настоящее время командовавший Вторым Веселовским.

– Вы были правы, Андрей Сергеевич. Сперва-то он начал было слушать. Но потом ка-ак…

– А я тебе говорил. Но ты же умный. Государем обласкан.

– Да я не из-за этого, Андрей Сергеевич. Ну сами посудите, если сойдутся наши драгуны с турецкой конницей, скольких порубают? А нам еще Очаков брать, где за стенами гарнизон крепкий.

– А ты думаешь, Румянцев этого не понимает? Ошибаешься. Именно что понимает. Потому и не спешит провоцировать турецкого пашу. Чем дольше он возится, тем ближе государь с основной армией. И потом, ты не знаешь, куда подевались казачки? Что-то их вокруг не видать.

– Откуда же мне знать. Они еще с утра куда-то запропастились.

– Во-от. И я не знаю. Но может так статься, что они сейчас уж зашли в тыл к туркам. Шесть тысяч великолепно обученных конных бойцов, ничуть не уступающих турецкой коннице. Поэтому не надо думать, что Румянцев выживший из ума старик. Хотя в одном я с тобой соглашусь, большой надежды на пушки он не имеет. Впрочем, тут его тоже понять можно. Это я видел, какие чудеса может творить артиллерия при умелом обращении, а вот он этого не видел. Негде ему было на это смотреть. Так что отправляйся к своим пушкам и просто покажи ему, на что способна артиллерия при должном подходе.

Как видно, турецкий паша разгадал намерения русского генерала. Едва закончив выстраивать свои войска в боевые порядки, он поспешил начать атаку. Все просто. Если он станет ждать, к русским подойдут подкрепления, и тогда он гарантированно проиграет. А так у него был шанс выиграть хотя бы часть сражения, а там уж как распорядится Аллах.

В любом случае при таком соотношении сил у него имелась возможность нанести противнику серьезный урон. Конечно, можно было бы попытаться, отводя основные силы, сковать русских при помощи жалящих ударов своей конницы. Но паша был уверен, что тогда он просто потеряет свою конницу и ему все одно придется принять бой. Вот только прикрыть его фланги уже будет некому.