Вячеслав Шалыгин - Оружейник

– Значит, ты не в курсе… – сказал Лунёв, выбираясь из-под опрокинутого стола. – Зачем ему во Дворец?

– Что? – Беляев закашлялся и помахал рукой в тщетной попытке разогнать клубящуюся пыль. – Оглушило!

– По-моему, ты все знаешь, говорю! – Андрей помог Сан Санычу подняться. – Только надеешься скрыть это, если «серый» все-таки отступит.

– Я ничего не знаю про этого «серого»! – Беляев снова закашлялся. – Смотри! В стене дыра!

– Не слишком ли удачно? – Андрей вытянул шею, заглядывая в пролом. – «Серого» не видно. Неужели прорвался?

– Надо посмотреть в сети… – Беляев пошарил вокруг. – Черт! Все кверху дном! Без проектора тебе не подключиться.

– И не страшно, – Андрей ухватил Сан Саныча за руку и потащил к пролому. – Давай-давай, шевелись!

– Ты предлагаешь… сбежать?! Но… я еще не решил!

– Поздно, – Андрей одернул Беляева. – Соберись! Я все решил за тебя. Вверх по осыпи из обломков, марш!

Андрей не поверил Беляеву. Формальных причин для этого не было, но Лунёв чувствовал в словах и поведении Сан Саныча фальшь. Беляев не врал напропалую, но и не был до конца откровенен. Он знал, что ищет «серый», но почему-то отказывался об этом говорить. Снова боялся погрешить против «научного подхода», выдвинув сомнительную гипотезу? Или он не хотел делиться с Андреем некой тайной, доверенной Беляеву альфийцами? Какая это могла быть тайна? И почему Сан Саныч обещал ее хранить даже от своих, «плотных»?

Лунёв вдруг почувствовал приближение момента истины. Он вспомнил, как альфиец в сети говорил, что никакое оружие не может покинуть Альфа-зону. Но если он имел в виду вовсе не пакали, получается, он имел в виду некое оружие, которое хранилось во Дворце Судеб? Какое-то чужое оружие?! Ведь «призрачное» оружие, произведенное в Альфа-мире, вряд ли могло пригодиться за его пределами.

«А вот если во Дворце хранится оружие настоящее, объемное, из нашего или какого-то другого не плоского мира… это совсем другое дело. Особенно если это оружие из мира «серых». Стоп! Идущий по Краю! Зачем сюда приходил тот замаскированный «серый»? Уж не для того ли, чтобы спрятать это особенное оружие? Точно! И Беляев об этом знает, но молчит! В таком случае ай да Сан Саныч, настоящий партизан, браво!»

Что ж, Андрею становилось многое понятно. В первую очередь – почему он попал именно в эту зону и почему Мастер Игры не дал новых подсказок.

«Если дела обстоят так, как я думаю, все сходится! Мастер не стал тратить время на инструктаж, поскольку вычислил, что Претендент направится в Воздушную Зону и его надо опередить, а потому дорога каждая секунда. Тогда получается, что Мастер лично направил самолет к разлому, затем устроил нам «горбатое» перемещение с помощью пакалей и выбросил «джокера» на крыло? Комбинация непростая, но вполне в духе Мастера. Он обожает подобные финты. А главное – комбинация укладывается в логику Игры. И это для Мастера тоже очень важно. Он всеми силами пытается доказать, что играть можно честно, даже если твой противник жульничает на каждом шагу».

Андрей очутился на вершине завала, в проеме пробитой выстрелом «серого» дыры, бросил взгляд вниз и понял, что размышления придется отложить. Вскарабкаться на осыпь было, пожалуй, легче, чем спуститься вниз на другой стороне. Обломки там были крупнее, и нагромождение имело сложную конфигурацию. За себя Лунёв почти не опасался, а вот Беляев с непривычки запросто мог переломать ноги.

Андрей дождался, когда запыхавшийся Сан Саныч тоже доберется до пролома, и начал спуск, то и дело останавливаясь и жестами показывая Беляеву, куда ему следует наступать. Поначалу дело шло медленно, Сан Саныч спотыкался или норовил сесть на пятую точку, но через пару минут все наладилось. Беляев собрался и начал двигаться более-менее ловко. И все-таки если эффекту виртуального присутствия не хватало, может быть, правдоподобных запахов, то реальному движению недоставало той легкости, с которой в объемной иллюзии удавалось преодолевать всяческие барьеры. Хорошо, что от выстрелов оружия «серого» не возникали пожары. Если бы пролом полыхал или дымил, побег мог и вовсе не состояться. Так медленно и тяжело перебираясь через завалы и осыпи, узники могли бы поджариться или задохнуться.

Но все обошлось. Беглецы выбрались из Башни, быстро пересекли площадь под прикрытием левой стены Дворца и спрятались за углом ближайшего здания. По-хорошему отдыхать было рановато, следовало двигаться дальше, но бывший арестант Беляев взмолился о передышке, сославшись на головокружение от легкого приступа агорафобии. Тюремный блок-студия был, конечно, просторным помещением, и потолки там были высокие, но от подзабытого вида открытого неба Сан Саныч все-таки слегка растерялся.