Сергей Сезин - Нарвское шоссе

И ведь сколько возможностей у немцев! Возьми паспорт у рижанина и забрось шпиона с ним его к нам в тыл. Делов-то: в паспорте фото поменять… Или возьми красноармейскую книжку у убитого или пленного. В них вообще фотографий нет. Не путайся только в своих данных, и все.

Версия про шпиона получается самая абсурдная.

Проверку по латвийской линии он произвести пока не может. Запросы про Александра он направил, но когда ответ придет – неизвестно. И может, его и вообще не будет. Кто знает, в каких условиях рижские товарищи из города уходили. Может, все картотеки спалить пришлось.

Во всем батальоне нашелся только один латыш, Арвид Лиепа, но толку от него в этом деле совершенно не было. Ибо его родные уходили в 1919 году из Латвии вместе с красными войсками и умерли от тифа. А его подобрала русская семья и вырастила. Парень хороший, но ни про Ригу не расскажет, ни по-латышски не спросит. Зато как пулеметчик сгодится.

Насчет астигматизма узнать кое-что удалось. Врачиха из больницы сказала, что есть такое заболевание, и с большим трудом разъяснила оперуполномоченному, что это за болезнь. Как оказалось, что у этих людей глаз не такой, какой нужно, формы, потому человек видит все как-то искаженно. Докторша добавила, что у обычного человека в глазу все части его собраны в определенную сборку и одно в этой сборке совпадает с другим, ну как в том же бинокле его отдельные части. При этой же болезни глаз видит хорошо не как ему положено, а например, если смотреть чуть искоса. Тогда все детали глаза работают согласованно. Если же смотреть прямо, то они рассогласовываются. Вот если сам Андрей Денисович носит очки от близорукости, то ему к глазу можно приставить стекло, исправляющее недостатки его глаза, и будет видеть он хорошо. А человеку с астигматизмом нужно приставлять какую-то сложную линзу.

Андрей Денисович не сильно понял рассказанное ему, но решил, что с таким зрением можно и действительно на службу не быть взятым. И задал вопрос: а где можно обследовать человека с астигматизмом?

Докторша ответила, что только в Ленинграде. У них в больнице можно только определить снижение остроты зрения [8]. А вот подбирать нужные линзы – это там.

Тогда уполномоченный задал беспокоящий его вопрос: а может ли служить такой человек в армии или на флоте? Докторша ответила, что, наверное, нет, но она точно не знает.

Значит, тут тоже не понятно до конца.

Итого, перед оперуполномоченным был парень, о котором почти ничего точно не известно. Все на догадках. Из которых выходило, что, скорее всего, он из Латвии, советским гражданином стал недавно и есть за ним что-то такое, что он упорно скрывает. Врагом он не выглядит.

Что с ним делать? Если подойти чисто формально, то можно послать дальше по инстанции. Дескать, не разобрался я, разбирайтесь вы там. Это было бы безупречно и совсем в духе перестраховщиков, которые в последнее время так расплодились, что дальше некуда. На все ждут распоряжения начальства, сами же боятся хоть какую-то инициативу проявить и человеку поверить. Их бы в Гражданскую войну – свалилась бы Советская власть вместе с ними!

Потому что тогда выбор был только такой – или мы с неправильными людьми сделаем правильное дело и им исправиться поможем, или будем ждать правильных людей для правильного дела. А белые ждать не будут и снесут ожидающую правильных людей голову.

Откуда таким, которых жареный петух в основу не клевал, понять, как можно воевать с басмачами, привлекая для борьбы с ними других басмачей. Можно. Перетянули знаменитого басмача Мадамин-бека на свою сторону, и стал Мадамин-бек красным. И другие курбаши увидели, что можно так сделать и не потерять лицо. Потом Мадамина бывшие свои и убили, но это потом. Да и тем самым нашли себе на голову людей, которые поклялись им за Мадамина отомстить [9].

Ну и на Украине тоже так было – сейчас Махно за нас и комбригом числится. Завтра он с нами расплевался и сам по себе с белыми воюет и сам по себе другого бандита Григорьева прибивает. Далее он опять с нами и с Врангелем воюет. Потом опять против нас. То есть половину времени он воевал за нас и бил наших врагов. Но Махно – это такая особенная личность, с большими амбициями, который хотел на Украине только одним батьком остаться. Потому он и Григорьева пристрелил, и на Петлюру покушение готовил. А что сказать об украинском крестьянине, который то у батьки служил, то у Петлюры, то вместе с батькой у красных, то опять против красных? Шибко он понимает в том, что вокруг него делается? И вот такому надо дать шанс – стать на нужную сторону. На СВОЮ сторону, которую он не знает. И, если он даже раньше врагом был, дать ему шанс врагом быть перестать.